Похищение Пуха

– Зато всю ночь вертолёт на её подушке лежал! – заявил Костя и оттащил Риту подальше от Алёны, чтобы Алёна не вселяла в душу сестры ненужных сомнений и не мешала ей быть великодушной.

В этот момент из сумки Марьянушки послышался странный звук. «Пилик-пилик»! – сказала сумочка и опять: –Пилик-пилик!»

Марьянушка слушала этот звук с таким же удивлением, как и Гавриловы.

– Телефон мой! Тут же связи нет! – воскликнула она.

– Это раньше не было! Вышку в Научном в прошлом году нарастили, так к нам стало добивать, – сказал дьякон.

Марьянушка достала из сумки старый «Самсунг».

– Это сестра моя, Тоня!.. В Первомайке живёт, под Севастополем!.. – объяснила она. – Алло, Тоня! Как дела у тебя? Тише кричи! Я чего шепчу? Я не шепчу. Я глухая? Это ты глухая!

Звук из «Самсунга» прорывался отдельными волнами. Казалось, слова накапливаются где-то в пространстве, чтобы кинуться в динамик дружной толпой.

Гаврилов из разговора сестёр быстро понял семейный расклад. Дарья была старшей сестрой. Марьянушка считала её слабой и утверждала, что та едва ходит. Тоня была младшей сестрой. И как младшая сестра она считала Марьянушку выжившей из ума и думала про неё, что та едва жива, и потому кричала ей, как кричат очень старым и непонятливым бабулькам. Марьянушку это приводило в негодование, и она старалась перекричать сестру – или, как это называли Гавриловы, «переаргументировать». Гаврилов подумал, что когда сёстры были маленькими, их, должно быть, нельзя было даже рядом сажать, чтобы они не подрались.

Говорила Марьянушка с сестрой недолго. Потом вдруг опустила руку, и лицо её стало маленьким и потерянным. Сестра, желающая видеть её старенькой, в этот момент была бы довольна.

– Кенгурёнка у Тони украли! – сказала Марьянушка жалобно.

– Малыша Ру?! – воскликнула мама Аня.

– Да! Тоня на втором этаже живёт. Говорит, в магазин пошла, а кто-то к ней через балкон влез. Всё перерыл, пока его не нашёл. Соседи говорят, мотоцикл у подъезда видели.

– Ясно, – мрачно сказал Петя. – Преступников минимум двое. Мы думали, что тот, который на скутере, сюда поедет и засядет здесь в грязи, а он под Севастополь поехал. Опередил нас. Украл Ру… Теперь у них уже две игрушки: ослик и кенгурёнок Ру! Остался один Пух. И теперь он придёт за ним!

Петя посмотрел на Риту, которая двумя руками крепко прижимала мишку к груди и не отдавала его Косте, хотя было не четыре утра и её время играть ещё не наступило.

– Может, им хватит двух игрушек? – спросила Катя.

– Нет. Им нужны все три. Уверен, что скоро они придут за Пухом! – произнёс Петя торжественно.

Глава восьмая «Стоять – а то буду пулять!»

Родительский голос внутренним суфлёром живёт в человеке до старости. Саша, вконец заболтавшись и осознав это, говорит себе папиным голосом:

– Ты когда-нибудь помолчишь?

(с) Мама Аня

Несколько часов спустя на поляне напротив Научного состоялся военный совет. В совете принимали участие… впрочем, не так быстро! Совет состоялся не сразу. Перед этим Гаврилов, Марьянушка и Петя, вернувшись в Научный за машиной, съездили в Первомайку и осмотрели квартиру Тони в поисках улик. Конечно, искали улики только Петя и папа, а Марьянушка и Тоня охали и спорили, кто из них должен положить под язык валокордин. В конце концов положили обе, но всё больше потому, что, споря, кто больше нуждается в лекарстве, едва не устроили драку.

– Всегда ты такая горячая была! Тебе бы только ссориться! – кричала Марьянушка, стуча кулаком по столу.

Поиск улик дал определённые результаты. Петя нашёл лёгкую теннисную туфлю сорок четвертого размера, выполненную в форме плывущего медведя – жёлтого, в красной жилетке. Голова его находилась впереди, там, где у туфли носок, и была отлита из резины.

– Ага, Виниус Пухер из диснеевского мультика! – сказал Петя. – Кстати, Пух из мультика носит красную жилетку круглый год, не снимая её ни ночью, ни под водой, а Винни из книжки – только зимой!

Теннисная туфля в форме медведя обнаружилась на балконе расположенной ниже квартиры – слетела с ноги злоумышленника, когда он лез. Достать же её он не смог, потому что на балконе первого этажа была решётка.

– Отлично! – сказал папа. – Значит, действительно здесь побывал тот мотоциклист-коллекционер! Он вечно нам что-нибудь дарит! То бинокль, то книжку, теперь вот туфлю. Вскоре он растеряет вообще всё, и у нас окажется целая коллекция его вещей!

Захватив с собой очередной трофей, они вернулись в Научный. Весь посёлок уже гудел как рой. Роман Лепот, окружённый невесть откуда взявшимися поклонницами, скромно сидел на перевёрнутом пластиковом ведре и, утверждая, что ведро не треснет, потому что он не настолько тяжёлый, раздавал автографы. Расписывался на своих книжках, ладонях, спинах и даже на лбах. Потом ведро всё же треснуло. Хозяйка ведра взвизгнула от восторга.

– Я так счастлива! Я сохраню его на всю жизнь! – воскликнула она.