Похищенная, или Красовица для Чудовища

— Чтобы вы, даже не доехав до Белой магнолии, хлопнулись в обморок? — Серафи скрестила на груди руки. — Зачем же так себя мучить? Вы и так тоньше тростиночки. Можно подумать, мисс Лиззи хотите переплюнуть!

Мишель раздражённо покосилась на рабыню. У неё и в мыслях не было ни с кем соперничать, тем более что ни одна из приглашённых на танцы леди ей и в подмётки не годилась — в этом Мишель не сомневалась. Просто… сегодня ей как никогда хотелось стать ещё более очаровательной и весь вечер находиться в центре внимания. Чтобы при виде неё гости Артура Рутледжа рты пораскрывали, бросали на неё восхищенные взгляды и шептались о том, какая Мишель Беланже красавица.

Чтобы её видели все! А главное, увидел… Нет! О Кейране Донегане она запрещает себе думать, и лучше, если его на этом празднике и вовсе не будет!

Но сколько бы Мишель себя ни обманывала, в глубине души она понимала, что полдня провертелась перед зеркалом не ради чьих-то там гостей, а ради Донегана-младшего. Жаль, что весь вечер ей придётся провести в обществе старшего. И танцевать с ним, и нежно ему улыбаться. Как и полагается счастливой невесте, которая уже совсем скоро выйдет замуж.

Замуж…

На этой мысли Мишель почувствовала непреодолимое желание схватить перекинутую через спинку кресла ажурную шаль и с помощью неё удавиться.

— Всё хорошо, мисс Мишель? — вглядываясь в лицо госпожи, обеспокоенно спросила Серафи. — Вы такая бледная… Ну прямо как привидение.

— Да что ж это такое! — нервно воскликнула девушка и, снова прильнув к зеркалу, с ещё большим усердием принялась щипать себя за щёки.

На губах уже живого места не осталось, а корсет и правда давил нещадно, но Мишель ни за что бы в этом не призналась. Ни себе, ни уж тем более Серафи.

Переодеваться в другой, более яркий наряд времени не было — подали экипаж, и Аделис, нетерпеливо постукивая пальцами по перилам лестницы, настойчиво просила дочь поторопиться.

— Мишель! — позвала она в очередной раз.

Раздражённо поманив за собой рабыню, хоть та ни в чём перед ней не провинилась, Мишель накинула на плечи шаль, подхватила со столика кружевной веер и поспешила в холл.

— Если и мама скажет, что я чересчур бледная… — процедила сквозь зубы девушка, уже готовая взорваться от переполнявших её эмоций.

Она злилась, за этим чувством пытаясь скрыть волнение и теплившуюся в сердце надежду, что хотя бы сегодня увидит Кейрана.

— Глупая! Какая же ты глупая! — отругала себя за непрошенную мысль, но заметив, с каким любопытством поглядывает на неё рабыня, поспешила умолкнуть.

Всю дорогу до Белой магнолии Мишель ёрзала от нетерпения, снимала и надевала митенки, зачем-то обмахивалась веером, хоть прохлада, опустившаяся на окрестности Нью-Фэйтона с наступлением вечера, с каждой минутой чувствовалась всё отчётливей.

— Соскучилась по танцам, милая? — по-своему истолковала возбуждение дочери Аделис.

— Безумно! — согласилась девушка, со вздохом закончив: — Тётушка с дядюшкой не жалуют подобные развлечения, поэтому все вечера мне приходилось сидеть в четырёх стенах.

За последние дни она настолько преуспела во лжи, что та выскакивала из неё прежде, чем Мишель успевала подумать, о чём следует говорить. Ей это не нравилось, то, что приходилось обманывать отца с матерью, но другого выхода она не видела и надеялась, что однажды всё-таки сумеет принять такое положение вещей и наконец смирится.

Когда вдалеке показалось изящное здание с мягкими, округлыми линиями фасада, светлыми стенами и сбегающими вниз широкими мраморными ступенями, Мишель с трудом заставила себя остаться на месте и не выскочить из коляски, чтобы броситься к парадному входу. К нему уже стекались приглашённые, из сумрака обсаженных магнолиями аллей погружаясь в золото огней, брызжущих из распахнутый дверей холла.

Дамы в ярких нарядах шли под руку с джентльменами в модных фраках. За некоторыми следовали служанки в высоких тиньонах или лакеи в светлых одеждах, оттенявших их тёмную кожу.

Экипаж медленно катил по центральной аллее, и у Мишель уже кружилась голова от сладкого запаха магнолий, которых здесь было бессчётное множество. А может, она кружилась от нетерпения и желания поскорее оказаться в доме… Но приходилось сдерживаться, с силой сжимать ни в чём не повинный веер, рискуя его сломать. Сидеть, расправив плечи, и терпеливо ждать, пока коляска, следующая за вереницей других экипажей, наконец дотащится до парадной лестницы.

А там уже…

А там её ждал Гален. Как всегда, улыбчивый и элегантный. Обаятельный красавец, от одного вида которого ещё совсем недавно сердце у неё в груди устраивало скачки. А сейчас в присутствии Донегана оно замирало или болезненно ёкало.

Натянуто улыбнувшись, девушка сказала:

— Мне бы хотелось скорее пройти внутрь. Сегодня прохладно.

На самом же деле всё тело у неё как будто горело.

— Как будет угодно, моя радость, — покладисто согласился Гален.

Не сумел отказать себе в удовольствии снова коснуться губами изящной ручки невесты и, поприветствовав старших Беланже, повёл её вверх по лестнице.