Похититель бессмертия

То есть чтобы раскалиться до такого состояния, он сосет силы из Посланника? Какая-то ошибка в конструкции, не иначе.

– Как же это не учли перед запуском в производство?

– Основной источник питания разрядился несколько часов назад, а вспомогательная система так и должна работать.

А новых батареек здесь, на корабле, не найти… Мне показалось или гудение за стойкой стало громче?

– Раз их нельзя уничтожить, – сказал я, – значит, надо уносить отсюда ноги!

– Ничего не выйдет, – приглушенно отозвалась Тамара: она уже по плечи влезла в пролом. – Не успеем и на несколько футов отойти, как они прорвутся.

– Значит, поставим барьер потолще!

– Они от нас не отстанут, – сказала лейтенант, выбираясь обратно. В руках она держала какую-то трубку и вроде бы моток проволоки. – Обнаружили угрозу для корабля, то есть нас, перешли в ловчий режим – и все, будут теперь преследовать, пока не ликвидируют.

Гудение «пчел» по ту сторону стало еще громче – возможно, они вгрызались в металлическую заплатку. Или просто дело было в полной воцарившейся тишине.

– Хочешь сказать, – решился я, – эти твари не успокоятся, пока не убьют нас?

– Пока не убьют кого-нибудь, – уточнила Тамара. Она занималась какой-то ерундой: наматывала проволоку на трубку, или что она там нашла. – Эти боты довольно примитивные. Они знают, что есть угроза и что ее надо уничтожить. И не успокоятся, пока не сделают это. Но что именно собой представляет эта угроза, они не запомнили.

– Значит, если кто-то один останется и задержит их, остальные спасутся, – заключил Индиго.

– Никто из нас не останется на растерзание этим тварям! – отрезал я.

Треснуло, и кусок стойки отлетел в сторону. Боты Сновидца широкой полосой ринулись в пролом, прорезав темноту, будто луч света сквозь дыру в занавеске. Я зашарил по полу за стеной в поисках новой железной заплатки, а Индиго взмахнул мечом, пытаясь рассечь их поток. Бесполезно – они просто обтекли его с двух сторон и еще ускорились.

Ничегошеньки больше не удавалось найти за этой проклятой стеной. И вдруг что-то легко коснулось моего плеча.

– Индиго…

– В сторону, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. Я поспешно отпрянул, и в ту же секунду еще часть стены завалилась назад, вырезанная раскаленным клинком. Я ухватил ее, прикрылся, как щитом, подскочил к издырявленной полке и пристроил туда. Боты тут же облепили спину, заползли в ушные раковины. Я старался не дергаться и даже не вздрагивать. Только держал и держал кусок стены, единственное, что отделяло нас от основного роя. Индиго, бледный, изможденный, присоединился ко мне и припаял этот новый заслон так же, как и предыдущий. Я свалился обратно на пол, судорожно пытаясь стряхнуть «пчел» с головы и шеи. Почувствовал в волосах пальцы Индиго: он точными движениями вылавливал ботов, бросал на пол и давил, прежде чем они успевали взлететь. Я кое-как встал на колени, пытаясь отдышаться и понять, ползают они еще по спине или мне уже кажется.

– Если мы никем не жертвуем, то нужно найти одного из манекенов, и он задержит ботов, – спокойно сказал Индиго.

– Может сработать. – Тамара одобрительно хмыкнула, смотря при этом на обмотанную проволокой трубу, которую она вытащила ранее из стены. Теперь лейтенант принялась разбирать собственный фонарик.

– А может быть, все-таки найдем решение, которое не предполагает вообще ничью смерть? – предложил я, и тут боты прогрызли заслон в левом нижнем углу.

Индиго немедленно вырезал еще кусок, я прилепил его туда. Сердце все так же безумно колотилось о ребра. Едва он закончил паять, как отлетела первая заплатка. Внутрь лениво потянулись серебристые ручейки, словно первые завитки дыма, предвещающие большой пожар. Мы и эту дыру запечатали, но уже напрасно: полка разошлась посередине.

Готов поклясться: в следующий миг наступила мертвая тишина. Никто не смел шелохнуться. Огромный рой механических пчел, сверкая, вращался на месте. Каждая из них двигалась по хитрой, неуловимой траектории, которую никак не удавалось отследить. Чем дольше я вглядывался, тем больше убеждался, что это действительно невозможно. И что мириадами глазок этих «пчел» на меня смотрит одно-единственное гигантское око, подчиненное одному враждебному, могучему, непостижимому разуму.

Манекены меня ненавидели, но Сновидцу я был абсолютно безразличен.

В следующее мгновение рой нас атаковал.

Тамара была права, теперь я это понял. Мы бы действительно не отбились, этих тварей было слишком много. Я замахал руками, но «пчелы» уклонялись так же легко, как от клинка Индиго. Бесполезно было дергаться и крутиться на месте, они все равно на меня садились. По отдельности такие крошечные и легкие, вместе они тяжко облепили голову и плечи. Тоненькие лапки царапали лицо. Будет очень больно, когда они вбуравятся в кожу? В барабанные перепонки, в горло, в глазные яблоки? Сейчас я чувствовал только легкое покалывание и не мог даже представить, что будет, когда они все-таки прогрызут себе путь внутрь и…