Я делаю долгий выдох:
– Спасибо.
– Когда ты хочешь начать?
– Как насчет того, чтобы сделать это сейчас?
Он смыкает руки в замок на затылке и сводит локти вместе.
– Не знаю. Этому нельзя научиться в два счета.
– Может быть, я схватываю быстрее других твоих учеников. – Я поддразниваю его, но на лице его вдруг мелькает страдание. Он опускает руки и переминается с ноги на ногу.
Не знаю, что я сделала не так, но он явно смущен.
– Не парься. – Я открываю дверь. – Мы можем заняться этим как-нибудь в другой раз.
– Нет. – Его голос тих, но решителен. – Лучше начать сейчас.
Я колеблюсь, обхватив пальцами круглую дверную ручку.
– Ты уверен?
– Уверен. Давай начнем.
Вставшая перед нами задача заставляет нас забыть неловкость, которую мы испытываем в обществе друг друга.
Брэм пытается объяснить мне, как нужно извлекать магическую силу из костей, которые не были специально обработаны, – костей, находящихся внутри живого тела.
– Отчасти это похоже на то, что делаешь ты, – говорит он. – Когда я был ребенком, я поначалу даже не осознавал, что умею так. Но теперь я понимаю, что техника, которую надо применять в таких случаях, несколько иная – надо не тянуть, а толкать. Тебе ясно?
– Не очень.
– Когда кости не приготовлены, нужна бо́льшая концентрация усилий. Бо́льший контроль.
– Как это?
Он смотрит на стену.
– Для этого трудно подобрать слова. Возможно, тебе будет лучше просто попробовать самой, а я попытаюсь направлять тебя.
Я сажусь напротив Брэма и пытаюсь сосредоточить все мое внимание на моих собственных костях. Я обхватываю локти ладонями и нащупываю мои локтевые отростки. И пытаюсь представить себе их так, как если бы они лежали передо мной на куске бархата. Я ощущаю их магическую силу, но не так, как всегда, – это напоминает аромат налетевшего ветерка, исчезающий так же быстро, как его принесло.
– Получается как-то не так, – жалуюсь я. – По-моему, у меня ничего не выходит.
– А какое именно ощущение обычно вызывает у тебя магия костей?
Его вопрос застает меня врасплох. Мне никогда не приходило в голову, что у разных людей это может происходить по-разному.
– Обычно я испытываю тянущее ощущение внизу живота.
– Как будто магия втягивает тебя в себя?
– Да, именно так.
– У меня есть идея. – Он протягивает руку и помогает мне встать на ноги. Затем заходит мне за спину. – Можно я коснусь тебя?
У меня прерывается дыхание. Я киваю.
Он кладет ладонь мне на живот, и из моей головы мигом вылетают все мысли. Если он мнил, что это поможет мне сконцентрироваться, то он ошибался.
– Ты пытаешься ощутить магию вот здесь, да? Чтобы она потянула тебя вперед и затянула в видение?
Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы произнести ответ:
– Да.
– Тогда сейчас тебе надо сделать нечто противоположное. Представь себе, что ты пытаешься подтянуть мою ладонь к своей спине. Вытягивай магию из своих костей и втягивай ее в себя. Вместо того чтобы падать вперед, в объятия магии, ты должна собирать ее внутри себя.
Я чувствую его дыхание у меня на затылке, и мое сердце гулко бухает о ребра.
– Закрой глаза и попробуй еще раз.
Я так и делаю. Его ладонь горяча. От его прикосновения я теряю способность думать. Я хочу…
Раздается стук в дверь, и я открываю глаза. Разворачиваюсь, и рука Брэма соскальзывает с моего живота. Он настороженно смотрит на меня. Его взгляд принадлежит Брэму из
Не тому Брэму, который был в меня влюблен.
Я пытаюсь подавить свое разочарование, чувствуя себя дурой.
Брэм видит мое огорченное лицо, и его собственное выражение становится иным.
– Саския…
– Разве ты не собираешься открыть эту дверь?
Его взгляд мечется между дверью и мной.
– Это может быть важно, – говорю я.
Наконец он вздыхает и отворяет дверь.
Перед нами стоит Никлас.
– А, хорошо, что я застал вас обоих. Нора хочет, чтобы мы спустились в лекторий.
– Зачем? – спрашивает Брэм.
Никлас пожимает плечами:
– Все думают, что это из-за следующей костяной игры.
– Надо идти, – соглашаюсь я и выхожу в коридор. – Не хотим же мы опоздать.
– Саския, подожди…
Никлас отходит в сторону, давая нам возможность поговорить один на один.
– Ты мне не безразлична, – говорит Брэм, – но я не тот человек, каким был на другом твоем пути.
– Я знаю, – тихо отвечаю я. Мои воспоминания о Брэме подобны тем сокровищам, которые я прятала в карманы, когда была маленькой девочкой, – камешки с блестящими вкраплениями, старые стершиеся монетки, яркое перышко какой-то мелкой птички. И сейчас у меня такое чувство, будто я разжала кулак, желая похвастаться тем, что у меня есть, перед другими, и вдруг осознаю, что то, что я считала сокровищем, не имеет ценности ни для кого, кроме меня самой.
Я делано смеюсь:
– Спасибо за помощь. Я попробую практиковаться сама.