Похитители детей

Астрид посмотрела на Лукаса и Ножика. Лукас хорошо знал этот взгляд. Теперь они должны следовать примеру Астрид и, представив, что мисс Гунерро – это замещающая учительница, забросать ее абсолютно дурацкими комментариями и вопросами.

Средняя школа может быть смертельной.

– Эйфелевой башни? – бойко переспросила Астрид. – Об этом мы много всего знаем.

– Что ж, – кашлянула мисс Гунерро. – Тогда расскажите.

Астрид начала:

– Эйфелева башня была построена в 1889 году.

– Из железа, – добавил Ножик. – Она весит десять тысяч сто метрических тонн.

Лукас продолжил:

– При строительстве использовали больше двух миллионов заклепок.

– Пок-пок, – прокудахтал Ножик.

– Одна тысяча шестьсот шестьдесят пять ступенек, – продолжил Лукас.

– Ну хватит! – рявкнула мисс Гунерро. – Я говорю об охране.

Пока Лукас, Ножик и Астрид донимали мисс Гунерро, Эрве смеялся вовсю.

Лукас увидел, что в Астрид снова проснулся адвокат.

– Подождите-ка. Ваш контракт на охрану башни расторгнут, – сказала она, – значит, тех туристов убили ваши скарктоссцы, не так ли? Вы напали на туристов и убили их, чтобы выставить новую охранную компанию в дурном – очень дурном – свете и вернуть себе контракт?

Джини хлопнула ручками по столу.

– Дуйнооом, – повторила она, а потом сунула в рот еще гороха.

– Я видел объявление о карнавале, – сказал Ножик. – Вы напали на туристов и убили их посреди Эйфелевой башни за несколько дней до своего карнавала? Бред какой-то.

– Бусбол, – пролопотала Джини.

– Довольно, – фыркнула мисс Гунерро. – Скажите этому маленькому мальчику сидеть тихо.

– Это девочка, – одновременно сказали Лукас, Астрид и Ножик.

– Девоцька, – эхом отозвалась Джини.

Астрид и мисс Гунерро сверлили друг друга взглядами. Мисс Гунерро выхватила у Джини миску гороха.

– Го’ох, – сказала Джини. – Ох-ох.

Лукас притих и стал наблюдать. Эрве ухмыльнулся, а Ножик продолжил начатое Астрид представление. Он потянулся рукой через стол и постучал пальцами по мобильнику мисс Гунерро.

– Эй, мадам Гунерро, – сказал Ножик. – Если вы нас собираетесь здесь весь день продержать… можно мне поиграть на вашем телефоне?

– Не трогать мой телефон, – велела та, шлепнув по телефону ладонью. – Магнус, приведи мне сюда пару скарктоссцев. Живо.

Астрид не упустила шанс вставить слово:

– Не бывает никаких скарктоссцев.

– Они из Рафиша, Скарктосс, – сказал Магнус.

Лукас возмутился:

– Мы знаем географию.

– Ага, – вклинился Ножик. – Нет никакого ни Рафиша, ни Скарктосса.

Джини рыгнула:

– Рафиш.

Терпение мисс Гунерро лопнуло.

– Вы маленькие тупые спорщики! – выкрикнула она. – Надо вымыть вам рты, да и мозги промыть не помешало бы.

Было очевидно, что мировой лидер по эксплуатации детского труда не очень-то любила проводить с детьми время. Мисс Гунерро треснула канистрой с сухим льдом по столу и вскочила со стула, стукнувшись головой о свисающий абажур лампы.

– Ай-й, – зашипела мисс Гунерро, толкнув Чарльза Магнуса.

Они вихрем вынеслись из номера, оставив пятерых детей в одиночестве. Дверь, несколько раз металлически щелкнув, закрылась на электронные замки.

Эрве, Ножик, Астрид и Лукас сидели в пустом офисе и слушали через закрытую дверь истеричный голос мисс Гунерро. Джини сидела на столе, как маленький Будда, с миской гороха между ног.

В голове у Лукаса роились вопросы. Очевидно, у других тоже были нерешенные загадки.

– Эрве? – спросила Астрид. – Так ты правда состоял в Хорошей Компании?

– Верно. Это было… в прошлом, – стал оправдываться тот. – Мой отец возглавлял химический отдел в Китае, и, разумеется, ребенком я всегда работал с ним. На мне на одном их первых испытывали препараты для промывки мозгов. Некоторые из них действовали. От других я сделался лысым. Но потом я в лаборатории ожег себе ногу новым веществом, над которым работал мой отец, и поэтому я теперь не могу хорошо бегать.

Лукас нахмурился:

– Ты вроде говорил, что у тебя рак костного мозга?

– Я соврал, – признался Эрве. – Простите. Если бы я сказал правду в самом начале, вы бы не верили мне теперь.

Странно, но слова Эрве звучали убедительно. Однако попытки отделить правду от лжи очень утомляли.

– Я на вашей стороне. Честно, – умоляющим тоном сказал Эрве, пожимая плечами. – И у меня имеется доступ, которого нет ни у кого больше.

– Лукас, – сказала Астрид. – Ты был прав в самом начале, что Эрве нам что-то недоговаривает. Но я думаю, теперь он очень многое нам рассказал.

Лукас начал смягчаться. Он знал, что был и прав и не прав. По крайней мере частично. Он кивнул Эрве и Астрид.

– Значит, Эрве, – продолжила Астрид: – Почему у офиса мисс Гунерро тот же номер, что и у нашей комнаты в Лас-Вегасе?

– Для разных людей цифры означают разные вещи, – объяснил Эрве. – Возможно, мадам Гунерро использует семь-семь-семь как символ доверия, а вы в Лас-Вегасе, скорее всего, видите в этом символ везения.

– Только от везения до невезения – всего две буквы, – заметил Ножик.

– Все зависит от вашего взгляда на вещи, – сказал Эрве.

– Потом, – продолжила Астрид засыпать Эрве вопросами, – что такое Рафиш, Скарктосс? Это ведь не настоящее место. Или настоящее?