Похитители дыма

– Я не понимаю, что происходит, ваше высочество. Принц Борис в ярости. Он настаивает, что, если бракосочетания не будет сегодня, принц Цзян должен лично заверить его в том, что свадьба состоится завтра.

«Потому что, если свадьба задержится ещё, до столицы долетят новости о вторжении, – подумала Кэтрин, – его планы рушатся, но что он будет с этим делать?»

– А что будет, если он не получит подобных заверений?

– Тогда свадьбы не будет. Он уедет и заберёт вас с собой.

При мысли об этом Кэтрин стало нехорошо. Она твердо заверила себя, что больше никогда и никуда не поедет с Борисом.

– Ну, я верю, что принц Цзян хочет, чтобы свадьба состоялась, как и король Арелл, – сказала она с фальшивым энтузиазмом в голосе.

– Возможно, ваше высочество. Но я должен предупредить вас, что ходят слухи, будто бы Цзян не болен, а сбежал из замка. Кто-то видел, как его люди уезжали под покровом ночи.

– Но зачем ему так поступать? Накануне нашей свадьбы!

Кэтрин не сомневалась в том, что её актерские навыки оставляют желать лучшего, и судя по скупому ответу сира Роуленда: «Я не знаю, ваше высочество», его она тоже не убедила.

– Но что бы тут ни происходило, ваше высочество, я переживаю за вас.

– И снова я вас благодарю, сир Роуленд. Однако я не сомневаюсь в том, что свадьба состоится. Я доверяю Цзяну, хотя, разумеется, меня печалят известия о переносе церемонии и его болезни. Надеюсь, вы сможете использовать своё влияние, чтобы распространить среди гостей благоприятное видение ситуации и рассказать всем, что свадьба скоро состоится?

– Меня просто переполняет оптимизм, – с улыбкой ответил сир Роуленд, – пойду и поделюсь им с окружающими.

– Благодарю вас.

Он повернулся, чтобы уйти, но затем остановился.

– Ещё кое-что, ваше высочество, – добавил он, – я навёл справки о демоническом дыме, но не узнал ничего нового.

– Ну что ж, – улыбнулась Кэтрин, – возможно, это всё ерунда.

Но в душе она не сомневалась, что послание леди Анны было связано со вторжением её отца. Принцессе нужно было просто выяснить, как именно.

Эмброуз Торния, Питория

На следующее утро после отъезда Цзяна Эмброуз решил узнать, насколько искренен был принц в своём обещании обращаться с рыцарем хорошо, и попросил у стерегущего камеру солдата еду, питьё, чистую одежду и воду для мытья. Всё быстро принесли, вместе с мылом и полотенцами. Ему даже вернули меч и кинжалы, отобранные после схватки с людьми Бориса. Поначалу Эмброуз весьма удивился этому обстоятельству, но затем понял, что в любом случае оружие ничем ему не поможет. Если он ранит или даже просто начнёт угрожать одному из людей Цзяна, у него не будет будущего в Питории. У беглого рыцаря не было иного выбора, кроме как оставаться на месте.

Цзян был раздражающе хорош в этом. Похоже, он был раздражающе хорош во многих вещах. Как он контролировал Бориса, как вовремя он прибыл, чтобы остановить поединок, и, что раздражало Эмброуза больше всего, как он помог Кэтрин подняться на ноги, словно бы только он имел на это право. Цзян был принцем и вёл себя как принц. Эмброуз по сравнению с ним был никем – всего лишь второй сын провинциального маркиза. На самом деле, Эмброузу пришлось напоминать себе, что он даже вторым сыном провинциального маркиза не может больше называться. Он был в розыске. Его нарекли предателем. Лишили всего.

Но Эмброуз по-прежнему оставался солдатом. И чувствовал себя солдатом. Чем лежать здесь, на тёплой мягкой кровати, он бы с бо́льшей охотой оказался на севере, даже если это означало сражаться против бригантийцев. Эмброуз не был уверен, что может и дальше называть себя бригантийцем, даже если бы и хотел. У него больше не осталось родной страны, но это не значило, что вместе со страной он лишился чести или верности. Он всегда будет предан принцессе Кэтрин. Он по-прежнему может сражаться за то, во что верит. Он может сражаться за неё.

Сегодня Кэтрин должна была выйти замуж за принца Цзяна. Вместо этого сегодняшний день войдёт в историю как день, когда Бригант вторгся в Питорию. Цзяну потребуется всего два дня, чтобы добраться до границы, но Алоизий и тысячи его солдат уже вторгнутся в Питорию. Весь день Эмброуз простоял у окна, уставившись на север, словно бы его взгляд был способен преодолевать сотни лиг, и беглый рыцарь мог разглядеть разворачивающуюся на границе борьбу.

«Проклятье, я должен быть там, а не торчать в какой-то гостевой комнате в Торнии».

С наступлением ночи звуки отдалённой музыки эхом разнеслись по замку.

Эмброуз постучал в дверь, и стражник просунул голову в комнату.

– Это что ещё за музыка?

– Кое-какое развлечение для гостей свадьбы, – ответил стражник, закрывая дверь, – надо же их чем-то занять.

Эмброузу было интересно, что подумали гости. Поверили ли они в известие о болезни Цзяна? Или же решили, что он просто струсил? Заподозрил ли кто-нибудь, что творится нечто куда более важное? Например, Борис. Может, бригантийский принц и был грубым и жестоким, но он точно не был глупцом. Он распланировал свадьбу словно военную операцию. Что бы он сделал, пойди всё не так?

Эмброуз нахмурился.