Поход Мертвеца

Голос проникал в душу Мертвеца, буквально впиваясь каждым словом, впечатываясь, подобно высеченным на камне словам. Наемник изо всех сил старался не слушать бога, не вслушиваться в его речи, получалось плохо, бог говорил так, что руки делались слабыми, а дух беспомощным. Мертвец неожиданно начал напевать про себя старую колыбельную, которую пел ему отец.

– Громовержец отобрал у меня трон и стал царствовать. Неумело, неумно, он связал нас глупой историей с первыми богами, сделав вторым поколением, и ради себя рассорил народы и повсюду насадил новых богов – своих бастардов. И тогда я понял, что господь должен быть один, твердо уверившись в этом, я взялся за первый народ, который потянулся ко мне после низвержения – к ретичам. На них я убедился, что людская пропасть нуждается в едином хозяине и повелителе, что земные правители способны лишь казнить и воевать, предаваться похоти и набивать карманы золотом. Впрочем, брат мой мало отличался от царей и князей, а потому я и хочу свергнуть его, вернуть прежние своды правил и веру на всю землю, сделать людей равными и подобными друг другу – истребить ненависть и распри. А сделать это можно одним лишь способом – утвердив единого бога, который суть все земное и небесное, который един повсюду. И тогда люди без страха станут ездить по разным землям, глядеть друг другу в глаза, понимая, что видят не врагов, но подобных себе, равных во всем. Тогда наступит золотой век, о котором я так мечтаю, – он еще чуть помолчал и прибавил. – А теперь положи меч и отойди от него, – и чуть погодя. – Ты слышал мое приказание?

Мертвец поглядел на бога. Покачал головой.

– Я услышал достаточно, – и дернул руку с Богоубийцей. Меч, удлинившись, ударил в призрачную фигуру, поразив ее ослепительным сиянием, в мгновение бог огня пропал в вспышке, а затем странная незримая, но ощущаемая всем телом волна прокатилась по небесам. И сгинула.

– Мо-ло-дец! – по слогам произнесли за его спиной. Наемник обернулся – позади стоял громовержец, довольно кивая головой. – Ты все правильно сделал. Ты оказался мудрым не по летам и заслугам человеком. Достойным моего доверия. Ты полностью оправдал его. Отдай мне меч, чтоб я мог наградить тебя обещанным.

– Увы, громовержец, но теперь награждаю я, – еще она вспышка и снова небеса оказались потревожены волной, неспешно разошедшейся от вершины до горизонта.

Мертвец медленно выбрался из догорающего двора замка, поднялся на груду битых камней. Окрест озера еще пылал бор, со всех сторон виднелись очаги последней битвы между братьями. С земли отчетливо доносился запах горелой плоти. Сколько ж народу полегло в том сражении…

Наемник отвернулся, устраиваясь покрепче между острых камней и воздел руку с мечом. Богоубийца ударил в небесную твердь, новая дрожь сотрясла их.

– Выходите! – крикнул он наверх. – Выходите и примите свою долю! На пороге вашего царства стоит Мертвец и жаждет последней битвы.

Они спустились. Сперва по одному, потом нисходили гроздьями. Жгли огнем, травили ядами, дышали холодом, забирали воздух или пытались великими ветрами растереть ослушника по камням. Молнии ударяли окрест, обрушивались огромные камни с высот, оставляя после себя воронки, в которые легко уместилась бы роща эвкалиптов; их заполняла лава, стекавшая с небосклона, а ее заваливали новые камни, яды, ледяные кристаллы и кристаллы хрусталя и аметиста. Его уничтожали всеми мыслимыми и немыслимыми способами, отправляли остров на дно озера, поднимали ввысь, разрушали и восстанавливали, терзали чудовищами и стихиями – Мертвец не сдавался. Упорно, самозабвенно защищаясь, он наносил ответные удары, и каждый из этих выпадов убивал. Постепенно стихии слабели, ветра успокаивались, небеса очищались. После случилось недолгое затишье и тогда на остров излился неведомый доселе поток, незримый, неощущаемый, но враз переполнивший каждую клетку наемника, саму его сущность. Он закричал от невыносимой боли, терзающей тело, каждую частицу его, – но и сквозь накатывающее безумие, сквозь отчаяние, он осознал, что все равно сможет поразить и сам Источник, чьи потоки сейчас щедро изливались с небес. Ведь само знание о низвергнувшемся водопаде пришло вместе с болью, и дало ему возможность одолеть – и боль и само исчадие ее. Безразличный к людским и божеским страстям, Источник подсказал единственно возможный ответ; Богоубийца ударил в небо сызнова и резко повернулся, разрывая водопад, разбрасывая его по сторонам. Истошный рев потряс мир, а затем все смолкло – на этот раз навсегда.

Мертвец покачнулся и обессиленный ушедшей болью, рухнул ниц.

Когда он очнулся, вокруг стояла все та же тишина. Только свет набирал силу над обожженным бором, присыпанным свежим снежком. Наступала заря, новый день приходил в мир. Мертвец с усилием поднялся, стряхивая с себя битые камни и снег. Долго же он пролежал здесь. Хорошо, не так холодно, воздух, хоть и свежий, но не обжигает легкие, как вчера. Да и ветер переменился, куда слабее, он нес тепло с далекого юга.