Поход Мертвеца

Мертвец все же уломал хозяев на амбар позади трактира – небольшое строение, под крышей которого прела солома. Там-то хозяйка и отвела место гостям, побросав кошмяные отрезы. Повед какое-то время изучал женщину, щурясь в неярком свете огарка свечи, оставленного им, и когда та ушла, очистил амбар троеперстием, верно, никому в целом мире не доверяя. Байя попросила немного посоленного хлеба, им подали корку краюхи и воды. Ужинать в трактире семья не стала, как не стала показывать сына поселянам. Только когда устроились в амбаре, пошли к возку, проводить Сиромаха.

Мальчик очень устал. Верно, не привык к путешествиям, а оттого все казалось странным, неуютным, пугающим. Поминутно оглядываясь, он добрел до амбара, поддерживаемый отцом, и сразу по приставной лестнице забрался в слуховое окно, на приготовленную кошму. Молча лег, выпив еще снадобья, приготовленного Байей, и долго шевелился, пытаясь заснуть.

Тем временем наемник, убедившись, что семья устроилась, отправился к хозяйке трактира, переговорить. Вызнав про кузнеца, постучался в махонькую избу на краю деревни. Когда-то почетное место, ныне оно оказалось на выселках, соседние два дома не то погорели от нерадивых хозяев, не то деревушка все же испытала на себе пяту усобицы, и кто это приходил и зачем – лучше не спрашивать. А может и сами селяне не знали, отдав, что спрошено, попрятались сызнова и ждали, пока захватчики не покинут Опоры.

Седой как лунь коваль, покряхтев, стал разводить огонь в давно потухшей кузне. Старые мехи где-то посвистывали, Мертвец взялся за них, раздувая пламень. За полчаса кузнец, ни разу не промахнувшись, изготовил четыре шипованные подковы, а затем и перековал кобылу.

– Старая, но добрая лошаденка попалась, – кивая, говорил он. – Жаль, за ней так скверно ухаживают. Вот, смотри, я на сбитой ноге посадил четыре гвоздя, следующему ковалю, когда через месяц перековываться придется, так и скажи. И ранка заживет и копытный рог отрастет как надо. Остальные можешь не менять еще месяца полтора, мое слово. Сам железо варю, сам сплав делаю, долго служит.

– Спасибо тебе, старик.

– И тебе спасибо, путник. Давно я денег за работу не получал. Лихолетье всех замучило. Ну ступай, ступай, лошадке тоже роздых нужен. И на обратном пути непременно заезжай, – неожиданно произнес он. – Я рассказы люблю, а ты, я слышал, далеко собрался.

– Да, край неблизкий. Скажи, а верно говорят, неподалеку от вас ведьма живет? Мне ее тоже навестить надо.

– Ты… ты это, поосторожней с ней, она ворожея та еще. – «Знаю», – ответил наемник. – Все вы знаете, а как черед придет, так у нее на подворье и останетесь, слышал, небось. Хорошо, хоть не видел. Говорят, с десяток парней задарма служат и радуются.

– У меня стекла против ее чар есть. И нож заговоренный на отварах. Так далеко до нее?

– Дня два пути. Ты все ж… поосторожней, себя береги, сдуру не бросайся. И как что, сразу бей, а потом разбирайся, что к чему.

– Обязательно.

– И мне расскажи. Хороший ты человек, я за тебя молиться буду.

Когда Мертвец вошел в амбар, все уж спали. Сиромах прежде беспокойно ворочался, посвистывая носом, но затем и он погрузился в глубокий сон, замер у самого оконца, вдыхая прохладный запах едва дувшего ветерка. Рядом с ним, заботливо укрывая сына рукой, лежала мать, чуть поодаль отец. Наемник устроился в другом углу, задремал и тут же провалился в беспамятство. Последние дни сны без сновидений приходили часто, верно, раны все еще давали о себе знать. Да и проснулся поздно, когда все уж поднялись и собирались. Снова не стали есть в трактире, взяли с собой еды и морса и отправились снаряжать лошадь. Повед, верно, слышал стук молота, а потому, подойдя к наемнику, молча вручил тому монету и сел на козлы. Оттуда, повернувшись к Мертвецу, долго пытался выговорить накопленное в душе, сперва одно, затем другое, но в итоге лишь сжал губы в нить и тронул лошадь, выезжая со двора. Мать проводила до возка мальчика, Сиромах хотел двигаться, поглядеть, что и как, наутро его страхи улетучились, а потому невольно он все дальше и дальше отходил от матери, разглядывая деревеньку.

– На наш последний дом похожи, только поменьше, – заключил, наконец, он. Байя стала уговаривать его, но Сиромах все еще не слушался, в дело вступил отец, напомнив об опасностях. Наемник зачем-то влез и тут.

– Здесь мы со Жнецом проезжали. Все, кто дорогу охранял, волкам достались. Думаю, сюда нескоро доберутся что дозоры кривичей, что кижичского царства. Проскочим. А вы думали, почему обозы так поспешно засобирались?

Байя оставила сына.

– Ты так близок со Жнецом душ… мне до сих пор не по себе от одной мысли, что я с ним встречалась. Скажи, он куда из Утхи путь держать будет?

– В Урмунд. Там его ждут.

– Ты уверен? – она сжала и разжала сплетенные пальцы.

– Мое слово.