Поход Мертвеца

– За проезд ты заплатила и, пожалуйста, не думай больше об этом. Где хозяин лошади? – Она неуютно вздрогнула, присела, ноги не держали. Он забрался на запятки, попытался поднять рундук, руки будто свело. Да сколько ж в нем весу, таланта два, не меньше. Будто золотые слитки на дне – что-то гулко ухнуло в его утробе, когда наемник взялся за тяжелые бронзовые ручки, выворотив и поставив сундук на камни мостовой.

Потихоньку стали собираться люди. Кто-то свистнул, подзывая мальчишку, велел бежать в соседнюю таверну.

– Оставь, я грузчиков позову, – наконец произнесла Лискара, все еще пытаясь отдышаться. – Тебе зачем эту тяжесть переть.

Оба враз замолчали, когда мимо них пронесли тело ямщика, голова залита кровью, и не понять, живой или уже нет. Наконец процессия скрылась за поворотом. Наемник снова обнял женщину, та вздрогнула от прикосновений.

– Здесь все твое? – она кивнула, не поднимая глаз. – Много ж ты выручила, рундук не поднять.

– Я не все продала. Не по нраву вдруг товар… Пожалуйста, уведи меня отсюда, мне не по себе. Сама виновата.

На борту она немного успокоилась, но все равно продолжала твердить о плате за чувства. О том, что ничего просто так не дается, а что бывает дадено, то оказывается сыром в мышеловке. Вот, даже сейчас – второй раз с ним в разные истории попадает. Мертвец пытался ее переубедить, но Лискара твердо стояла на своем – вся жизнь тому подтверждением, это сестра счастливица, на нее будто золотым дождем удача проливается, а я как родилась, так ровно сказили. Не знаю, может и так, ведь ну почему ж так получается каждый раз и каждый раз…

Вошли грузчики, одновременно ухнув, грохнули рундук на пол, Мертвец расплатился. Едва ушли, Лискара снова припала к своему единственному.

– Прости меня, всего стала бояться. Вот как тебя встретила, поняла, что не смогу, пропаду, а все равно… лучше с тобой пропасть, чем с сестрой одной жить. Совсем одной.

– Солнце, не хочу и я тебя терять, ну что ты в голову взяла. Да и потом, оставь сестру, ты как прикипела к ней.

– За столько времени конечно. Знаешь, я вправду будто приросла к Утхе. Самой странно, неприятно, уехать хочется, а куда? Может, ты меня увезешь. Сил нет, как хочется убраться куда подальше. Ведь ты же из Урмунда, как и мы, может, туда переедем? Лантийский полуостров большой, нам места хватит.

– Конечно. Или хочешь, останемся в Эльсиде. Я там не был ни разу…

– Там жарко. Я не люблю, когда все время печет. Да и потом, надо сестре вернуть остаток… – лицо омрачилось. – Все одно возвращаться.

– Ну ее к демону. Деньги передашь с капитаном. Не будем возвращаться. – Она посмотрела наемнику в глаза. Прочитав окончательную решимость довести сказанное до исполнения, даже вздрогнула.

– Нет, я… я так не могу.

– Уедем, будем жить где-нибудь у моря, у нас родится девочка.

– Не надо, пожалуйста. Пожалей меня, – Лискара неожиданно заплакала. Ткнулась в грудь наемнику, плечи несколько раз содрогнулись. Наконец затихла, успокоилась. – Я боюсь мечтать. Столько раз хотела, пыталась вырваться, обустроиться, и что – мука, всякий раз обжигалась, падала, ломалась. Я боюсь сломаться снова.

– Я тоже боюсь. И у меня потерь не меньше. Но я, – она подняла голову, ожидая слов наемника, внимая и боясь, – я не могу без тебя. И…

– Нет, не говори, – тут же произнесла Лискара, – сказанного достаточно.

Снова обняла, так же крепко и сильно, чего трудно ожидать от хрупкой женщины. Наемник молчал. Тем временем голос капитана приказал отдать швартовы, рубить носовые и кормовые, поднимать паруса. Ветер, крепчавший весь день, дул с северо-запада, как раз в спину собирающемуся покинуть гавань нефу. Крепкий прохладный борей, разогнавший влажную жару, пленившую город. Здесь лето уже вступило в свои права и только прибытие гостя с севера напомнило путешествующим и горожанам, что в тех местах, откуда прибыл неф, весна еще только пытается перебороть зиму. И пусть торжествует, но временами отступая и сдавая неделю-другую, чтоб набраться сил и вступить в права окончательно.

– Я скажу, – продолжил Мертвец, – что хочу быть с тобой, что хочу делить жизнь с тобой, сколько б там ее не намерили мне слепые сестры. Что хочу девочку от тебя, и…, – у самого перехватило горло, так давно ничего подобного не говорилось, жизнь прошла, смерть прошла. – Мы будем жить.

– Спасибо, – после недолгого молчания произнесла Лискара. – Ты сказал все и не произнес того, чего я опасалась.

– Любовь подождет, – ответил наемник, и оба странно улыбнулись. – у нас еще есть до нее время. А потом…

– Потом все равно не говори. Не хочу, всякий раз, когда я слышала эти слова, три слова, я… потом меня ломали об колено, как хворост. Я больше не буду так. Пусть слова останутся с нами, но не будут произнесенными. Ты согласен? – Наемник кивнул. – Может, тогда у нас все выйдет. Я очень хочу, чтоб вышло, я ведь тоже…

И замолчала на полуслове. Неф, величаво разворачиваясь, становился под ветер, давая парусам нести его в безбрежную гладь моря. К новым берегам.