Поход Мертвеца

Фратер сильно отличался от столицы республики, да от любого ее города. Некогда мощная крепость, не позволявшая первые два столетия никому напасть на стольный град, ныне пришла в упадок и теперь тихо рассыпалась или разворовывалась местными жителями. В противоположность Урмунду его старший брат не мог похвастаться широкими прямыми улицами, геометрически правильно рассекавшими город и делившими его на кварталы по пятнадцать-двадцать домов в каждом, широкими аллеями, парками, изящными акведуками. Фратер остался прежним, узким, грязным портовым поселением, в котором время застыло, будто сама сущность города не поддавалась переменам, так что первым консулам республики оказалось проще перенести столицу в новое место, чем пытаться перестроить прежнюю. Два века назад так и поступили. Урмунд появился на месте небольшого городка на дороге между двумя берегами полуострова. Его старший брат же погрузился в то сонное оцепенение, которое длилось по сию пору. Казалось, жил только порт, весь прочий город оставался глух и безучастен к происходившему у причалов.

Мертвец брел по узким улочкам, на которых не могли разъехаться повозки, разглядывал невысокие, этажа в два-три, каменные дома, лепившиеся друг к другу, меж коими висели разноцветные гирлянды сохнущего белья, а возле стен проходила открытая канализация, лишь в людных местах уходившая в свинцовые или медные трубы, под булыжник мостовой. Найти Моховую оказалось задачей непростой, большая часть улиц не имела названий, часто именовалась по главному дому на ней, не всегда находящемуся в начале улицы. Местные считали дурным тоном подсказывать дорогу – видимо, поэтому в порту бродило так много зазывал – а потому Мертвец петлял по городу в поисках нужной улицы довольно долго. Пока не нашел особняк, заросший уже не только мохом, но и лавром. От него, мохового дома, до госпиции, располагавшейся поодаль, оставалось пройти всего ничего.

Ключница сообщила, что госпожа Лискара оставила свои вещи и немедля уехала, будет только вечером. Мертвец, нисколько не удивившись, отправился в трактир по соседству, там посидел, погулял по городу, вернулся в госпицию. К сожалению, госпожа еще не прибыла, он снова прогулялся, вернулся, подремал у лестницы.

– Ты как заблудившийся страж, – донесся до него знакомый голос. Со сна подумалось, другой. Он вздрогнул и подскочил. – Здравствуй, очень рада тебя увидеть.

Лискара стояла перед ним, усталая, но будто светящаяся изнутри. В руках держала несколько листов бумаги и тугой сверток. Мертвец обнял ее, она поцеловала в щеку и отстранилась.

– Не забывай о нашем родстве, – полушутливо напомнила она. – Пойдем. Я устала, как стая гончих.

До номера он донес ее на руках. Вошел, принялся целовать, пытаясь одновременно освободить от платья, Лискара не сопротивлялась, но едва Мертвец принялся покусывать соски, остановила его.

– Давай не сейчас. Утром. Прости, пожалуйста. Ты не сердишься?

– Нет, – голос прозвучал ровно, хотя сердце билось в висках.

– Сердишься, по глазам вижу. Нет, утром не получится, я балда. Прости снова, завтра ко мне придет пара примерять платье с жемчугами и бриллиантами, подделка, конечно, это цирконы, алхимики Утхи их во множестве делают, – наемник сел на кровать, женщина примостилась рядом с ним, обняла. – Не обижайся, такая работа – вечно в дороге, в разъездах, в гостях или приглашаю гостей. Зато вот, – кивнула на пачку листов, – сделала наброски будущих заказов. Девять штук за одни день. Купчихам Фратера нравится бросать пыль в глаза, хотя денег у их муженьков хватает только на дешевые камешки, выращиваемые в колбах. Один и вовсе украшение для жены заказал из позолоченного свинца и горного хрусталя. Проигрался совсем, – она невольно зевнула. – Давай спать, завтра утром все дорасскажу, пока эти не заявятся.

– Неудобно, что мы с тобой… – начал наемник, Лискара спохватилась.

– Да, ты прав. Конечно, это все же республика, но Фратер город старозаветный…. Нет, подожди, может, побудешь хотя бы до утра? Я когда улажу все с гостями, найду часок времени, побудем вместе.

– Лучше завтра.

– Но я все дни тут… —Лискара расстроилась. – Выходит, сама тебя прогоняю. Все из-за этих бисерных тряпок и медяшек. Бегаю, улещиваю, умоляю, голос рву, а ради чего, чтоб вот так…

– Ну что ты, у нас еще уйма времени будет, до Эльсиды и дальше. Ты со мной потом пойдешь?

– Мне надо сразу к сестре…

– Да подождет она, никуда не денется. Ты красиво рисуешь.

– Спасибо, – упавшим голосом произнесла она. – Все так говорят. Прости… я несу что-то не то.

Мертвец стащил с нее платье, поцеловал. Она устало поднялась, пошла в ванную комнату, заплескала водой, умываясь.