Похороны писателя

Только лишь под утро, открыв глаза так резко, что при желании можно было на секунду увидеть в них что-то неприятное, снившееся ему – а проспал он довольно долго, некоторым образом, потому, что рано уснул, – он все же решился-таки хоть на какое-то полезное действие. Просидев еще пару часов у компьютера и утвердив мысль о необходимости сторонней помощи, г-н писатель позвонил своему знакомому, Дмитрию, и узнал у него все детали и возможные решения этой возникшей на пустом месте, но, поистине, сложноустраняемой проблемы. Получив рекомендации, он провел необходимые мероприятия, но, убедившись в том, что все-таки, без сомнения, ему придется как минимум переустановить операционку, взялся узнавать телефон мастера-техника; если подумать, что меры, принятые им в тот день, все же могли чем-либо помочь, то легко допустить мысль: восстановление компьютера займет еще больше времени, сил и ресурсов, чем предполагалось. А, впрочем, иной выход из ситуации не рассматривался, г-н писатель не отчаялся и, чуть побормотав, вызвал мастера из ремонтной конторы.

Спустя некоторое время – несколько дней были сильно загружены заказами других клиентов – мастер согласовал выезд с хозяином квартиры и уже был в пути. Всю неделю литератор редко вставал со своей мягкой и манящей постели и чаще прежнего отдавал свое сознание рассуждениям о настоящем и будущем, обсасывая грядущую творческую эпопею, славу творца и реформатора человеческого естества. Очевидно, он желал одобрения если не от толпы домашних читателей, то уж точно от критиков и культурных деятелей высших порядков. И хоть он в прошлом часто мечтал повести свою судьбу к трагедии и отрицанию, но его житейское встало впереди, и творец все больше и больше стал смотреть в сторону крупных редакций с их гонорарами, богатых квартир и пышных светских мероприятий.

Одинокий художник – так он изредка любил себя называть – приветливо встретил специалиста в назначенное время и тут же, вовсе не от того, что был не гостеприимен, а, скорее, чтобы ничем не помешать, удалился в соседнюю комнату, предварительно описав со всей живостью речи, которую он не без искажения, но старательно придавал каждому слову, свои трудности, нагрянувшие, подобно стремительной майской грозе, на уходящей неделе. Провозившись почти полдня, мастер ровным счетом не объяснил ничего конкретно. Г-н писатель же совсем не проверял процесс работы, ему было неспокойно лежать, но зато он был уверен в том, что завтра, наконец, сможет погрузится в труд, в эту близящуюся новую эру творения. Настрой – будет; как только все вернется на круги своя, возникнет и спокойствие. По крайней мере не может же его оборудование находится в столь плачевном состоянии, что даже серьезный специалист толком не сможет ничего предпринять.

И вот, самостоятельно пройдя в коридор и собираясь уходить без всяких слов, техник встретил там хозяина квартиры и их взгляды стремительно метнулись вверх, пересекшись в одной параллели. Один насторожился, ожидая вновь быть пораженным долготой и вязкостью речи второго, другой будто впал в ступор от ощущения утраты надежды и от того, что его, хозяина квартиры и клиента, словно и не замечают в собственном жилье.

– Короче, нужно разбираться, проблема непростая. Если нормально по времени, то могу прийти в понедельник и продолжу, – мастер застегнул сумку и добавил: – скорей всего это из-за техники, совсем древний аппарат у вас, дядя!

Г-н писатель долго рассуждал. Он обдумывал свои планы и распорядок дня, каждого на неделе, но в итоге согласился. И хотя он с некоторым разочарованием смотрел на то, как специалист уже готов был уйти без особых переживаний – возможно, тому стоило проявить больше эмпатии, – все же одобрил понедельник для дальнейшего разбирательства, но для справки решил уточнить:

– Благодарю за проделанные работы, всякие знаете-ли приходят и уходят, а мы сидим со своими проблемами, бытовыми неурядицами. Никогда ведь не знаешь, в чем трудность, в чем суть, это у меня так. Вы не думайте, что все так просто выглядит. На самом деле этот компьютер мне необходим для новой работы, дела жизни, понимаете? – он смотрел прямо в глаза мастера, точно хотел тронуть его душу, – Впрочем, об этом вы потом узнаете наверняка, сами узнаете, без меня. Вот, допустим, эта трудность. Долго ли ее рассматривать – не знаю, но, к сожалею, ничего не решилось и это факт, именно это мы видим теперь, а, стало быть, зазря проделан такой путь. И вот к чему это я про долгие процессы, трудности, разве у вас не работают так, чтобы, как это сказать… чтобы после самих работ вам одобрили еще одни, чтобы мои трудности не выходили за рамки…