Похороны писателя

«Будто вся природа пытается подавить во мне стремление, – рассудил он, – любая попытка поработать, встать раньше или даже сесть за план рубится на корню. Такого просто не должно быть, это мерзость. Имитация труда какая-то. Если так жить и дальше, то можно сойти с ума, либо голова просто лопнет, разорвется изнутри от мыслей, их так много, необходимо выпускать их оттуда и поскорей! Но каждая секунда, пролетающая мимо, давит, – он впился пальцами в свою седую бородку, смяв ее и распушив, и заключил: – Что бы ни происходило, нужно оставить попытки тягаться с природой или что там может быть. Если так все принимать, то я просто не смогу прийти к цели, к пониманию, к сути. Пока обстоятельства не будут готовы принять меня – не делать лишнее, возможно, это и есть путь. Поэтому попытки писать, работать физически и все остальное заканчиваются провалом, но страдаю от этого я сам и моя идея, она чахнет. Как это было с бумагой, лучше бы я сразу бросил эту затею. Ну да, конечно, я мог бы пойти и купить бумагу, мне ничего не стоит, но я расстроился, я потерял возможность, а настроение очень важно для человека, для созидателя. Да разве какой-то карандаш и листок бумаги, а тем более компьютер, машина из микросхем, это и есть инструмент творца? Неофитские бредни! Мои мысли и память, мое ощущение жизни – вот что даст те плоды, которые я принесу…» – его разговор постепенно перешел в фазу внутреннего монолога. Он мог бы продолжать рассуждение еще долгие часы, но солнце уже начало садиться и глаза поспешили медленно сужаться прямо там – в потоке сознания, у его глубинного мыслителя.

Проснулся г-н писатель на следующее утро, чувствуя себя довольно странно и тяжело, ибо поздний подъем в последнее время был для него довольно редким явлением. Кроме всего он понимал, что дней с момента пришествия той поистине гениальной идеи проходит все больше, это погружало в тоску, но нисколько не пугало, ведь он настраивал себя на моральное превосходство над обстоятельствами, что мешают ему и пытаются возбудить расстройства. Чтобы разъяснить самому себе суть некоторых вещей, г-н писатель спустя столько времени все еще думал о том, что же все-таки могло произойти: миновав этапы первых задумок, изучения онтологии, истории и долгих философских рассуждений, он был охвачен какой-то неведомой силой прямо во сне, она подхватила и понесла его прямо по потокам дум в какие-то пустоты подсознания. Не предостерегало ли это интуитивное чувство: мол, нужно быть осторожнее и не спешить, а напротив – разобраться в этом всем, последовательно углубившись внутрь каждого суждения. Но г-н писатель уже даже не хотел думать об этом всем с позиции действия.

В понедельник – на самом деле, он не хотел признаваться себе, но отойдя чуть в сторону от привычных дел, он утратил ориентир в днях недели и часах – к нему пришел специалист. Этот был мельче и тоньше предыдущего, выглядел не так нахально и изъяснялся в достаточной степени деликатно, даже эмпатично. Осмотрев технику, новый сообщил, что будет искать софты и программы для устранения ошибок или, в крайнем, просто снесет систему в следующий раз, поэтому с ремонтом придется повременить. Г-н писатель отнесся к этому довольно-таки одобрительно и сообщил, что главное – это то, что им не безразлично его положение, незавидное и печальное. Вероятно, его подкупила манера общения и сам процесс работы – он действительно кардинально отличался от протекавшего несколькими днями ранее.