Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны. Часть вторая

Когда мой друг Гаек представил меня издателю, тот очень ласково меня принял и осведомился, имею ли я какое-нибудь понятие о животных. Моим ответом он остался очень доволен. Я высказался в том смысле, что всегда очень уважал животных и видел в них только ступень перехода к человеку и что, с точки зрения покровительства животным, я особенно прислушивался к их нуждам и стремлениям. Каждое животное стремится только к одному, а именно: быть перед съедением по возможности безболезненно зарезанным. Например, карп с самого своего рождения сохраняет укоренившееся представление, что очень некрасиво со стороны кухарки, когда она вспарывает ему брюхо заживо. С другой стороны, возьмем обычай рубить петухам головы. Общество покровительства животным борется, как только может, за то, чтобы птицу не резали неопытной рукой. Скрюченные позы жареных гольцов как нельзя лучше свидетельствуют о том, что, умирая, они протестуют против того, чтобы их жарили заживо на маргарине. Что касается индюков…

Тут издатель меня прервал и спросил, знаком ли я с разведением собак, с кролиководством, птицеводством, пчеловодством, вообще с жизнью животных во всем ее многообразии, сумею ли я вырезывать из других журналов картинки для воспроизведения, переводить из иностранных журналов специальные статьи о животных, умею ли я пользоваться Бремом и смогу ли я писать передовицы из жизни животных применительно к католическому календарю, к переменам погоды, к скачкам, дрессировке полицейских собак, национальным и церковным праздникам, короче, обладаю ли я журналистическим кругозором и способностью обрисовать момент в короткой, но содержательной передовице.

Я заявил, что план правильного ведения такого рода журнала, как «Мир животных», мною уже давно обдуман и разработан и что все намеченные отделы и рубрики я вполне смогу взять на себя, так как обладаю всеми необходимыми данными и знаниями в упомянутых областях. Моим стремлением будет поднять журнал на небывалую высоту, реорганизовав его как в смысле формы, так и содержания. Далее я сказал, что намерен завести новые рубрики, например: «Страничка скотского юмора», «Животные о животных» (применяясь, конечно, к политическому моменту), и преподносить читателям сюрприз за сюрпризом из области новинок и редкостей из животного царства. Рубрика «Звериная хроника» будет чередоваться с «Новыми решениями проблемы домашних животных» и «Движением среди скота».

Издатель прервал меня опять и сказал, что этого вполне достаточно, и что если мне удастся выполнить хотя бы половину этого, то он мне подарит парочку карликовых виандоток[55], которые получили первый приз на последней берлинской выставке домашней птицы и владелец которых был удостоен золотой медалью за отличное спаривание.

Могу сказать, старался я по мере сил и возможности и свою правительственную программу выполнял, насколько только моих способностей хватало; более того: я даже пришел к открытию, что в своих статьях превзошел самого себя.

В своем стремлении преподнести читателю что-нибудь новое и неожиданное я сам выдумывал животных. Я исходил из того принципа, что, например, слон, тигр, лев, обезьяна, крот, лошадь, свинья и т. д. давным-давно каждому из читателей «Мира животных» известны и что необходимо расшевелить читателя чем-нибудь новым, какими-нибудь открытиями. В виде пробы я пустил «серноватистого кита». Этот новый вид кита был величиной с треску и был снабжен пузырем, наполненным муравьиной кислотой и особенного устройства клоакой, из которой серноватистый кит выпускал со взрывом особую кислоту, которая одурманивающе действовала на мелкую рыбешку, пожираемую этим китом. Позднее один английский ученый, не помню, какую я ему придумал тогда фамилию, назвал эту кислоту «китовой кислотой». Китовый жир был всем известен, но новая китовая кислота возбудила интерес, и несколько читателей запросило редакцию, какою фирмой вырабатывается эта кислота в чистом виде.

Смею вас уверить, что читатели «Мира животных» вообще очень любопытны.