Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

- Милая моя, - продолжал баронет, - в сущности я даже очень люблю тебя и, не долго думая, сделал бы тебя своей любовницей, если б только не был занят другими делами. Но важные обстоятельства, значительные выгоды заставляют меня остерегаться тебя, по крайней мере в данную минуту, и сделать тебя безвредною.

- Но я не воровала! -бормотала она, - не крала портфеля!

- Согласен, но вора-то нашли в. твоей комнате.

- Какой позор! -воскликнула она. - Он невиновен!

- И это может быть, только в моих видах важно, чтобы его нашли виновным.

- Но я этого не хочу! Я сорву с вас маску. Вы негодяй, - вскричала молодая девушка с негодованием.

- Ну вот, ты кричишь и делаешь глупости… Ты можешь говорить всему свету, что он невиновен, но с той минуты, как портфель был найден в твоей комнате, это будет то же самое, как если б ты запела… Еще хуже этого, ты сделаешься соучастницей, и мне стоит сказать лишь одно слово…

Баккара заплакала.

- Итак, - сказал сэр Вильямс, - вот мое условие, или дом умалишенных, или уголовный суд. Но ты будешь вести себя хорошо, ты не будешь слишком сильно сердиться, ты, наконец, рассудишь и через пятнадцать, а может быть и через восемь дней, спокойно воротишься к 'себе, где найдешь своего возлюбленного барона д’О…, которого ты известила, что отправляешься на время в деревню.

- Я! Я писала барону?

- Конечно, моя милая.

- Это неправда, я не писала!

- Между Тем, барон получил сегодня письмо, подписанное тобой, и должно быть рука твоя была искусно подделана, потому что у него нет ни малейшего сомнения.

- Вы демон, - прошептала молодая женщина, хорошо понявшая, что она находится совершенно во власти сэра Вильямса, и единственный человек, который мог бы обеспокоиться ее отсутствием, искать ее, покровительствовать ей… этот человек теперь и не вспомнит о ней, верный преданиям беспечного равнодушия молодежи высшего света ко всему тому, что не касается породистых лошадей и барьерных скачек.

Карета остановилась у решетки дома умалишенных.

- Итак, решено, не правда ли, -сказал сэр Вильямс, - ты будешь умна?

- Но, Фернан? -спросила она надломленным голоси он будет судиться, его осудят?

- Я мог бы и не отвечать тебе, дочь моя, но я добрый человек, я хочу тебя немного успокоить. Слушай: Фернана обвинят изобличив его в воровстве, это верно; девица де Бопрео разлюбит его и выйдет за меня.

- Потом? -спросила с беспокойством Баккара.

- Потом, я докажу ясно, как день, что Фернан невиновен.

Баккара вскрикнула от радости.

- Каким образом вы это сделаете? -спросила она.

- Это моя тайна.

- И Фернан будет свободен?

- Да и женится на тебе, моя милая.

Сэр Вильямс, казалось, был искренен; Баккара обнадеживал себя; к тому же всякое сопротивление делалось невозможным благодаря Дамоклову мечу, который англичанин повесил нал ее головой. Она склонила голову и смирилась.

- Делайте, что хотите, - сказала она.

Кучер слез с козел и позвонил у решетки. На звон явились два сторожа и отворили решетку.

- Дочь моя, - шепнул сэр Вильямс на ухо куртизанке, - берегись делать много глупостей; ты здесь-моя любовница и не должна мне противоречить.

Карета въехала во двор, сэр Вильямс вышел и запер дверцу, оставив Баккара под присмотром доктора. Затем он приказал проводить себя к смотрителю больницы, который записывает больных, получает плату вперед за месяц, выдает в том квитанцию привезшим больных и, исполнив все эти формальности, водворяет их в новом жилище.

- Милостивый государь, - сказал баронет смотрителю, придав своему лицу вид глубокой горести, -я пришел сюда, чтобы исполнить самый тяжкий долг: я привез к вам несчастную женщину, потерявшую рассудок.

- Хорошо-с, очень хорошо-с, - отвечал тот, привыкший уже к началу подобного рода. Он поднял свои очки на лоб, вынул из-за уха перо и очинил его, по привычке людей, носящих очки, которые обыкновенно поднимают или снимают их в тех случаях, когда им действительно понадобится зрение.

- Как зовут больную? -спросил он.

- Анаиса Гартье, - отвечал сэр Вильямс.

- Сколько ей лет?

- Двадцать два года.

- Затем, - сказал смотритель, внося методично в свой реестр лета и имя новой пансионерки, - ее последнее местожительство.

- Улица Готот де Моруа.

Сэр Вильямс сказал подложное имя и фальшивый адрес с единственной целью отвести полицию, если б той почему-нибудь понадобилось арестовать Баккара.

- Милостивый государь, -сказал смотритель, -у нас пансионы разных цен.

- Я это знаю, сударь.

- У нас есть общие палаты, комнаты, где больные сидят по двое и, наконец, павильоны в одну или несколько комнат, где они помещаются, отдельно.

- Милостивый государь, - сказал сэр Вильямс, - вы мужчина и вам можно доверить некоторые вещи. Молодая женщина, о которой идет речь, моя любовница; я богат и желаю, чтоб с ней обращались со всевозможным вниманием; за ценой я не постою.

- В таком случае, -сказал смотритель, -ей предоставят помещение в глубине сада. Оно состоит из небольшой залы, спальни и уборной. Там стоит также пианино, - прибавил он тоном зажиточного человека, оценивающего свое имение.

- Это превосходно.