Похождения Рокамболя

В то же время и Баккара, окинув взглядом посетителя, заметила его глаза, сверкавшие мрачным сатанинским огнем. Его тонкие губы, со скользившей по ним злой и насмешливой улыбкой, умный большой лоб, под которым легко было развиваться мысли, и пришла к следующему выводу: «Если он явился ко мне врагом, то это враг достойный меня. Если же это союзник, то я уверена в победе, потому что он должен быть очень сильный человек».

Андреа поклонился куртизанке, указавшей ему на стул рядом с собой, находя бесполезным всякое другое движение, и взглядом отпустила Фанни.

Андреа сел и пристально посмотрел на хозяйку, как человек, явившийся поговорить о деле и не обращающий внимания на красоту и прелести женщины.

- Сударыня, - сказал он, - я баронет сэр Вильямс и пришел предложить вам сделку.

- Посмотрим! - сказала Баккара, окончательно успокоившись. - Только, - прибавила она с холодной насмешливой улыбкой, - если это касается каких-нибудь любовных дел, то я попросила бы вас приехать в другой день. Сегодня у меня расходились нервы.

- Я это вполне понимаю, - сказал сэр Вильямс. - После дурно проведенной ночи.

Баккара взглянула на себя в зеркало, подумав, что она, должно быть, бледна и с утомленными глазами.

- А неудовлетворенная любовь,- продолжал флегматично англичанин,- влечет за собой бессонницу.

- Любовь! - воскликнула Баккара, снова обратившись в мраморную женщину и стыдясь сознаться, что сердце ее потерпело поражение. - Любовь!.. Что вы хотите этим сказать?

- Скажите! - спокойно возразил сэр Вильямс, - а ведь я воображал, что вы влюблены в Фернана Рошэ.

Баккара вздрогнула, но она была женщина сильная, и не выдала себя движением ни одного мускула на своем лице.

- Полноте! Я никого не люблю, милорд!

- Я только баронет, - заметил сэр Вильямс. - И очень рад, что был введен в заблуждение.

- Да, вы заблуждались, баронет, - сказала Баккара.

- Тогда все к лучшему, сударыня!

- Что вы сказали? - спросила куртизанка, опять вздрогнув.

- Потому что, - медленно произнес сэр Вильямс, точно актер, сберегающий эффектные места своей роли, - если бы вы его любили…

Он замолчал и, казалось, колебался.

- Тогда? - спросила Баккара слегка изменившимся голосом.

- Тогда это было бы для вас большим несчастьем.

На этот раз Баккара страшно побледнела.

- Почему? - Спросила она.

- Потому, что женщине всегда очень тяжело, когда от нее ускользает любимый человек.

- Мой милый, - холодно возразила куртизанка, в которой гордость пересилила волнение, - такая женщина как я, бросает мужчин, но сама никогда не бывает ими покинута.

- Моя милая, - сказал сэр Вильямс тем же сухим, лаконическим тоном, - такую женщину, как вы, покидают только для женитьбы, А Фернан Рошэ женится.

Эти слова поразили, как громом, затрепетавшую Баккара. Она вскрикнула и быстро откинулась назад, отуманев от горя.

- А!.. наконец то! - пробормотал сэр Вильямс. - Значит вы его любите?

- Ну, да…- вскричала она, - я люблю его… люблю страстно… безумно, как должны любить львицы в пустынях!

Она вскочила и выпрямилась во весь рост, высокомерная, страшная, со сверкающими глазами, дрожащими губами и раздувающимися ноздрями.

- Он не женится! - вскричала она. - Он полюбит меня, если бы даже мне пришлось для этого убить свою соперницу.

Рядом с часами на камине, лежал прелестный кинжал в богато отделанных ножнах, с дамасским клинком, принадлежавший некогда молодому безумцу, хотевшему лишить себя жизни из-за куртизанки, но она вырвала это оружие из его рук, сказав:

- Если вы так дурно ведете себя, то вас обезоружат… Вот вам!

Баккара может быть и не особенно дорожила жизнью несчастного любовника, потому что он был тогда уже почти разорен, но ей понравился кинжал… Угрожая смертью женщине, на которой должен был жениться Фернан Рошэ, Баккара бросилась к кинжалу, схватила его и бешено замахнулась им.

- О! - сказал сэр Вильямс со спокойствием настоящего сына Альбиона. - Как вы были бы великолепны в трагедии.

Холодные насмешливые слова его произвели на Баккара действие стакана ледяной воды, вылитой на голову взбешенного человека. Они рассеяли надменный гнев Баккара, и ее возбуждение внезапно заменилось угрюмым унынием.

Кинжал выпал из ее рук, и она задрожала как ребенок.

- Боже мой! Боже мой! - проговорила она разбитым голосом, в котором слышались рыдания.

- Моя милая! - продолжал все также бесстрастно сэр Вильямс, - я пришел сообщить вам дурную весть, но в то же время и предложить свои услуги.

- Что вы хотите сказать? - спросила она с проблеском надежды.

- Посмотрите на меня хорошенько, - продолжал он, и на губах его играла дьявольская улыбка, свидетельствующая об его адской способности ко злу, - и скажите, не находите ли вы, что я могу быть довольно ценным союзником?

- Вы, союзником?

- А почему бы и нет?

- Вы, вы будете действовать в мою пользу?

- Очень возможно, моя милая!

- Но в качестве кого? Зачем? С какой целью?

- О, разумеется у меня есть своя цель и свои интересы. Иначе…

Он не договорил, потому что дверь отворилась, и в комнату вошла Фанни, держа в руке визитную карточку.

Взяв машинально карточку, Баккара взглянула на нее.

На карточке значилось: