Похождения Тома Соуэра

Томъ крался разными направленіями черезъ поля, пока не очутился совершенно въ сторон отъ тхъ дорогъ, по которымъ могли возвращаться школьники, и впалъ здсь въ яростное настроеніе. На пути ему попался узенькій ручеекъ, и онъ перескочилъ черезъ него три раза, слдуя господствующему между ребятами поврью о томъ, что, скакнувъ черезъ воду, избгаешь погони. Черезъ полчаса онъ былъ уже за домомъ м-съ Дугласъ на Кардифскомъ холм, откуда едва виднлся вдали школьный домикъ, стоявшій въ долин. Томъ вошелъ въ густую рощу, пробрался помимо всякой тропинки въ самую чащу и услся тамъ на мшистомъ мстечк подъ раскидистымъ дубомъ. Въ воздух не было ни малйшаго втерка; даже птицы замолкли подъ гнетомъ полуденнаго зноя; вся природа замерла въ тишин, нарушаемой лишь изрдка дятломъ, долбившимъ гд-то вдалек, и этотъ звукъ какъ бы оттнялъ еще боле господствующую тишину и пустынность. Душа Тома была преисполнена грусти и все, что его окружало, соотвтствовало вполн его настроенію. Онъ просидлъ долго въ раздумьи, опершись локтями въ колни и подбородкомъ въ руки. Ему казалось, что жизнь, въ лучшемъ случа, одна тягота, и онъ почти завидовалъ Джимми Годжсу, недавно умершему. Должно быть пріятно, думалось ему, лежать, спать и грезить, вчно и вчно, подъ втеркомъ, который шелеститъ въ деревьяхъ и колышетъ травкою и цвточками на могил, - и не знать ничего, и не мучиться ни о чемъ, никогда, никогда уже боле. Достать бы только хорошій аттестатъ изъ воскресной школы, и тогда отчего не помереть, развязаться со всмъ… Вотъ, эта двчонка. Что онъ ей сдлалъ? Онъ всею душою къ ней, а она его, какъ собаку… право, какъ собаку. Когда-нибудь пожалетъ сама… да уже поздно будетъ, быть можетъ. О, если бы ему можно было умереть не надолго!

Но юное, упругое сердце не можетъ оставаться подавленнымъ на слишкомъ продолжительное время. Томъ сталъ понемногу переходить къ размышленіямъ о житейскихъ длахъ. Что, если бы теперь удрать и исчезнуть таинственно? Что, если бы отправиться далеко… очень, очень далеко, въ невдомыя заморскія земли… и не возвращаться сюда уже боле никогда! Какъ восчувствуетъ она это?.. Онъ вспомнилъ о своемъ намреніи сдлаться клоуномъ, но такая карьера показалась ему теперь уже противной. Кривлянья, паясничанье и пестрые штаны представлялись лишь чмъ-то позорнымъ для духа, парившаго въ смутной, но величественной области романтизма. Нтъ, онъ будетъ военнымъ и возвратится черезъ долгіе годы, посл боевыхъ трудовъ и покрытый славою. А то, еще лучше, примкнетъ къ индйцамъ, будетъ охотиться съ ними за бизонами, пробираться по дикимъ тропинкамъ среди горныхъ хребтовъ и по безпредльнымъ равнинамъ далекаго Запада, и потомъ, черезъ долгое время, воротится уже великимъ вождемъ, украшеннымъ перьями, страшно размалеваннымъ, и ввалится такъ въ воскресную школу, какимъ-нибудь скучнымъ лтнимъ утромъ, испуская боевой кличъ, отъ котораго кровь стынетъ въ жилахъ… То-то вс товарищи глаза себ выдятъ отъ зависти! Но, нтъ, можно придумать еще что-нибудь повыше: онъ будетъ морскимъ разбойникомъ. Вотъ оно! Онъ теперь ясно усматривалъ свою будущность, и она озарялась невыразимымъ блескомъ. Имя его прогремитъ по вселенной и заставитъ трепетать вс народы! Какъ славно будетъ рыскать по волнующемуся морю на длинномъ, низкомъ, быстроходномъ, черномъ судн, которое будетъ называться «Духъ Бурь» и выкинетъ свой грозный флагъ на фокъ-мачт! И, достигнувъ верха своей славы, Томъ появится на родин и войдетъ въ церковь весь загорлый, загрублый отъ непогоды, въ своемъ черномъ бархатномъ колет и такихъ же шароварахъ, въ большихъ ботфортахъ и съ малиновой перевязью, съ блестящими громадными пистолетами за поясомъ, съ заржаввшимъ въ крови ножомъ на боку, и въ мягкой шляп съ разввающимися перьями, и распустивъ черный флагъ, на которомъ будетъ вышитъ черепъ съ скрещенными подъ нимъ костями! И кругомъ будетъ раздаваться шепотъ: «Это Томъ Соуеръ, пиратъ! Черный мститель испанской рати!»

Да, было ршено; карьера его избрана. Онъ бжитъ съ родины и потомъ вступитъ въ нее… Надо пуститься въ путь завтра же по утру и начать готовиться тотчасъ же къ этому. Прежде всего собрать свои средства. Онъ подошелъ къ одному сосднему павшему дереву и началъ ковырять землю у одного изъ его концовъ своимъ «барлоускимъ» ножомъ. Вскор ножъ ударился о что-то деревянное, пустое, судя по звуку; Томъ сунулъ руку въ ямку и произнесъ съ удареніемъ слдующій заговоръ:

— Чего нтъ еще тутъ — явись! Что есть — оставайся!

Посл этого онъ порылся въ грязи и среди нея показалось что-то изъ сосновой дранки. Онъ открылъ этотъ коробокъ — хорошенькую маленькую копилку, стнки и дно которой были изъ дранокъ. Въ ней лежалъ камешекъ. Томъ пришелъ въ неописанное изумленіе. Онъ почесалъ у себя въ голов съ самымъ озадаченнымъ видомъ и проговорилъ:

— Это что-то непостижимое!