Похождения Тома Соуэра

— Какъ я вамъ говорила, — сказала она, — онъ былъ не злой мальчикъ, а только шаловливый. Любилъ подурачиться, на голов ходить. Съ него взыскивать, что съ жеребенка! Худаго никому онъ не наровилъ никогда, потому что сердце у него было предоброе… — И она залилась слезами.

— Вотъ такъ и мой Джо… Вчно бы бситься, придумывать всякія шалости… Но самый несебялюбивый мальчикъ и такой добрый… И, Господи Боже, когда я подумаю, что задала ему такую встряску за выпитыя сливки, совсмъ позабывъ, что сама выплеснула ихъ, потому что он прогоркли… Думать это и то, что я не увижу боле никогда на этомъ свт его, моего бднаго, обиженнаго мальчика… Никогда, никогда! — И мистриссъ Гарперъ зарыдала такъ, что сердце у нея было готово разорваться.

— Я надюсь, что Тому теперь лучше тамъ, гд онъ находится, — сказалъ Сидъ. — Хотя, конечно, еслибы онъ лучше велъ себя…

— Сидъ!! — Томъ почувствовалъ, какъ заблистали глаза у тети, хотя видть ихъ не могъ. — Сидъ, ни слова противъ моего Тома. Теперь, когда его уже нтъ! Господь призритъ его… Вамъ нечего безпокоиться, сэръ!.. О, мистриссъ Гарперъ, я не знаю, какъ мн перестать томиться по немъ, какъ перестать! Онъ былъ такимъ утшеніемъ мн, хотя и вчно мучилъ мое сердце!

— Господь далъ, Господь и взялъ. Да будетъ благословенно имя Его!.. Но тяжело это, отъ, какъ тяжело!.. Не дальше, какъ въ прошлую субботу, онъ выстрлилъ хлопушкою прямо мн подъ носъ, и я шлепнула его такъ, что онъ повалился. Думала-ли я тогда, что такъ скоро… О, если бы онъ это сдлалъ опять теперь, я расцловала бы его и благословила бы за это!

— Да, да, да, я раздляю вполн ваши чувства, мистриссъ Гарперъ, раздляю вполн! Не дальше, какъ вчера въ полдень, мой Томъ влилъ пропасть «Отнын нтъ боли» моему коту, и я думала, право, что Питеръ весь домъ разнесетъ. И, Господи, прости мн! я поколотила наперсткомъ по голов моего бднаго мальчика… бднаго, бднаго и котораго уже нтъ боле въ живыхъ!.. Но теперь уже покончены вс его огорченія. И послднія слова, которыя я отъ него слышала…

Но это воспоминаніе такъ взволновало старушку, что слезы помшали ей продолжать. Томъ всхлипывалъ самъ, — боле изъ сожалнія къ самому себ, чмъ къ кому либо другому. Онъ слышалъ, что Мэри тоже плакала, вставляя въ разговоръ и свое доброе слово за него, Тома, такъ что онъ началъ питать о самомъ себ гораздо лучшее мнніе, нежели прежде. Однако, печаль тетки трогала его тоже до того, что ему хотлось выскочить изъ подъ кровати и доставить старушк самую блаженную радость. Самъ театральный эффектъ подобной развязки плнялъ его воображеніе, но онъ сдержалъ свой порывъ и продолжалъ лежать, притаясь. Изъ отрывковъ дальнйшаго разговора онъ узналъ, что сначала было предположено, что мальчики утонули во время купанья; потомъ стало извстно о пропаж маленькаго плота; нкоторые школьники разсказывали, что Томъ и его два товарища намекали многимъ о томъ, что «кое-что скоро будетъ слышно»; соображая все это, умныя головы среди обывателей поршили, что мальчики отправились на плоту и пристанутъ къ ближайшему городу, тутъ, на рк; но когда плотъ нашелся въ пяти или шести миляхъ ниже, у миссурійскаго берега, гд онъ завязъ въ песк, всякая надежда исчезла: они наврное утонули, иначе голодъ заставилъ бы ихъ вернуться домой къ ночи или еще ране. Вс полагали, что тлъ не удалось найти потому, что крушеніе произошло въ самой стремнин, посредин рки; будь это иначе, несчастные успли бы спастись, такъ какъ вс они хорошо плавали, и добрались бы до берега. Была теперь среда; если утопленники не нашлись бы до воскресенья, то надяться уже было нечего и слдовало отслужить по нимъ въ церкви, какъ по покойникамъ. Томъ содрогнулся.

Мистриссъ Гарперъ пожелала всмъ доброй ночи, рыдая, и собралась уходить. Об, убитыя горемъ, женщины бросились другъ другу въ объятія, облегчили себя новыми слезами и потомъ разстались. Тетя Полли простилась съ Мэри и Сидомъ нжне обыкновеннаго. Сидъ всхлипнулъ немножко, а Мэри ушла, рыдая отъ всего сердца.

Тетя Подли стала на колни, молясь за Тома такъ трогательно, съ такимъ жаромъ, съ такою безконечною любовію въ каждомъ слов, въ каждомъ звук своего старческаго, дрожащаго голоса, что мальчикъ залился слезами, не дождавшись и конца этой горячей молитвы. Ему пришлось лежать смирно еще долго спустя посл того, какъ старушка легла въ постель, потому что она произносила по временамъ отрывистыя, горькія восклицанія, металась, поворачивалась съ боку набокъ. Но, наконецъ, она стихла и лишь тихонько стонала во сн. Томъ вылзъ изъ подъ кровати, выпрямился возл нея, закрылъ рукою свчу и стоялъ, глядя на спавшую. Сердце его ныло отъ состраданія къ ней. Онъ вытащилъ свой кусокъ коры отъ смоковницы и положилъ его возл подсвчника. Но что-то пришло ему на умъ, и онъ задумался; потомъ лицо его озарилось видимо счастливымъ разршеніемъ колебанія: онъ положилъ кору обратно себ въ карманъ, нагнулся къ постели, поцловалъ выцвтшія губы и поспшилъ осторожно вонъ, заперевъ за собою дверь на щеколду.