Похождения Тома Соуэра

— Ну, бдняга, видно, что эта ночь теб даромъ не обошлась… Но, вотъ теб постель, отдохнешь на ней, когда позавтракаешь. Нтъ, милый мой, т живы остались… о чемъ мы отъ души сожалемъ. Видишь-ли, мы знали отлично, гд ихъ схватить, ты намъ разсказалъ; мы и стали подкрадываться къ нимъ, пока были уже всего въ пятнадцати шагахъ отъ нихъ… въ этой троп среди кожевника, было темно, какъ въ погреб… тутъ, какъ разъ, чувствую я, что чихну. Могло-ли быть что подле! Удерживался я, сколько могъ, но ничего не подлаешь! Приходилось чихнуть… и чихнулъ! Я шелъ впереди, поднявъ пистолетъ, и когда чихнулъ, эти мошенники шарахнулись въ сторону. Я крикнулъ: «Пали ребята!» и самъ выпалилъ туда, гд заслышался шелестъ. Сынки тоже самое. Но разбойники уже кинулись прочь, мы за ними лсомъ. Я полагаю, что мы ихъ не задли. Они тоже выпустили по одной пул въ насъ, но тоже не попали ни въ кого. А когда уже не стало боле слышно, гд они бгутъ, мы перестали гнаться за ними, а пошли подняли на ноги констэблей. Т нарядили караулъ на берегъ, а когда совсмъ разсвтетъ, то самъ шерифъ поведетъ облаву въ лсу. Мои сыновья пойдутъ туда же съ другими… Мн хотлось бы, чтобы ты описалъ намъ этихъ злодевъ; это будетъ большою подмогой. Но ты не могъ разглядть ихъ въ темнот, я думаю?

— О, я видлъ ихъ, потому что шелъ за ними изъ самаго нашего поселка.

— Отличью! Опиши же ихъ, дружокъ, опиши!

— Одинъ изъ нихъ глухонмой испанецъ, котораго видали, разъ или два, въ нашихъ мстахъ, а другой, оборванецъ…

— Довольно и этого, мальчикъ, мы знаемъ, о комъ ты говоришь! Они попались мн, на-дняхъ, тутъ же, въ лсу, за домомъ вдовы, и поспшили улизнуть поскоре… Идите скоре, ребята, передайте шерифу… а позавтракаете уже завтра утромъ!

Молодые люди отправились тотчасъ же. Гекъ бросился имъ вслдъ, восклицая:

— О, Бога ради, не говорите никому, что это я донесъ! Не говорите, прошу васъ!

— Хорошо, Гекъ, если ты такль просишь. Но тебя только похвалили бы за это.

— Нтъ, нтъ, нтъ! Не говорите, прошу!

Когда они ушли, старикъ сказалъ:

— Они не скажутъ… и я не скажу. Но отчего ты не хочешь, чтобы это знали?

Гекъ, не желая объяснять всего, сказалъ только, что ему было извстно слишкомъ многое объ одномъ изъ этихъ людей, и что онъ не хотлъ, чтобы этотъ человкъ узналъ, что онъ такъ многое знаетъ… За это знаніе его, Гека, убьютъ; въ этомъ и сомннія нтъ.

Старикъ пообщалъ ему еще разъ сохранить тайну, но спросилъ:

— Съ чего же это ты вздумалъ идти за итти слдомъ, мой милый?.. Подозрительны они теб показались?

Гекъ помолчалъ немного, сочиняя осторожный отвтъ.

— Видите-ли, — началъ онъ, — я никуда не годящій… По крайней мр, вс такъ говорятъ и я не могу тутъ перечить… Вотъ, иной разъ я даже спать не могу, все раздумываю, что же это будетъ и нельзя-ли мн начать жить по другому… Такъ я не спалъ и въ эту ночь… никакъ не могъ заснуть и пошелъ, около полуночи, все въ тхъ же мысляхъ, по улиц, къ тому старому кирпичному складу, что близь «Харчевни Трезвости»… и прислъ тутъ, чтобы подумать еще, все о томъ же. Вдругъ, проходятъ эти два человка украдкою, совсмъ близко отъ меня и несутъ что-то. Я догадался, что краденое. Одинъ изъ нихъ курилъ, другой спросилъ у него огня: они остановились, какъ разъ противъ меня, и пока тотъ раскуривалъ свою сигару, я разсмотрлъ… при свт отъ сигаръ… ихъ лица… и узналъ въ томъ, который былъ повыше, того глухонмого испанца… Я узналъ его по сдымъ бакенбардамъ и пятну надъ глазомъ… А другой былъ такой грубый оборванецъ въ лохмотьяхъ…

— Ты могъ разсмотрть, что онъ въ лохмотьяхъ, при одномъ свт отъ сигаръ?

Гекъ запнулся на минуту, но отвтилъ:

— Право, не знаю… только мн показалось, въ лохмотьяхъ.

— Ну, и они пошли, а ты…

— А я за ними… да. Такъ оно было. Мн хотлось знать, что они замышляютъ… Они крались все, крались… я слдомъ за ними до самой той лстницы къ вдов, а тутъ притаился въ темнот и услышалъ все… Оборванецъ просилъ пощадить вдову, а испанецъ клялся, что изуродуетъ ее, какъ я уже разсказывалъ вамъ и вашимъ…

— Какъ! это все глухонмой говорилъ?..

Гекъ проврался опять страшнымъ образомъ! Онъ всячески старался не подать старику ни малйшаго намека на дйствительную личность испанца, но его языкъ ршился, должно быть, подвести его, во чтобы то ни стало!.. Надо было какъ-нибудь выпутаться, по старикъ не сводилъ съ него своихъ глазъ, и бдный Гекъ «втюриваіся» все больше и больше. Валліецъ перебилъ его, говоря:

— Дружокъ мой, не бойся меня; я не трону и волоса съ твоей головы, ни за что на свт! Нтъ… и я защищу тебя… да, защищу. Этотъ испанецъ не глухъ и не нмъ; ты проговорился объ этомъ нечаянно и теперь ужь назадъ словъ не воротишь. Я вижу, что ты знаешь кое-что на счетъ этого человка, но хочешь скрывать почему-то… Доврься же мн, скажи всю правду; ты можешь положиться на меня, я тебя не выдамъ.

Гекъ взглянулъ на честные глаза старика, потомъ нагнулся и шепнулъ ему на ухо:

— Это не испанецъ… Это Инджэнъ Джо!

Старикъ чуть не спрыгнулъ съ своего кресла и проговорилъ, немного погодя: