Похождения Тома Соуэра

Мистриссъ Татшеръ поблднла и присла на скамью, какъ разъ въ ту минуту, когда тетя Полли, весело болтая съ одною пріятельницей, поравнялась съ говорившими.

— Добраго утра, мистриссъ Татшеръ! — сказала она. — Добраго утра, мистриссъ Гарперъ! А я одного мальчугана не досчитываюсь. Врно мой Томъ ночевалъ у которой-нибудь изъ васъ?.. А теперь и побоялся придти въ церковь. Достанется ему за то отъ меня!

Мистриссъ Татшеръ слабо покачала отрицательно головой и поблднла еще боле.

— Онъ у насъ не былъ… — проговорила мистриссъ Гарперъ съ видимымъ смущеніемъ. На лиц тети Полли выразилось замтное безпокойство.

— Джо Гарперъ, ты видлъ моего Тома сегодня по утру?

— Нтъ…

— Когда же ты видлъ его въ послдній разъ?

Джо постарался припомнить, но не могъ сказать наврное. Выходившіе изъ церкви пріостановились, стали перешептываться и всми овладла затаенная тревога. Дтей и молодыхъ учителей и учительницъ подвергли допросамъ. Вс они говорили, что не замтили, были-ли Бекки и Томъ на паром при возвращеніи съ прогулки: было совершенно темно и никому въ голову не приходило справляться, вс-ли на лицо. Наконецъ, одинъ молодой человкъ брякнулъ въ испуг, что дти врно остались въ пещер! Мистриссъ Татшеръ упала безъ чувствъ, тетя Полли зарыдала, ломая себ руки.

Тревога распространилась изъ устъ въ уста, изъ одной толпы въ другую, изъ улицы въ улицу; черезъ минуту, раздался набатъ и вс жители поднялись на ноги. Происшествіе на Кардифскомъ холм потеряло значеніе, разбойники были забыты, лошади осдланы, лодки снабжены гребцами, паромъ готовъ къ отплытію и, прежде, нежели протекло полчаса со времени страшной всти, двсти человкъ уже спшили къ пещер, водою и сухопутьемъ.

Въ продолженіи всего длиннаго послобденнаго времени мстечко оставалось опустлымъ, какъ бы вымершимъ. Многія женщины навщали тетю Полли и мистриссъ Татшеръ, стараясь утшить ихъ. Он плакали вмст съ ними, и это было лучше всякихъ словъ. Томительная ночь прошла въ ожиданіи извстій, но, когда разсвло, получился только приказъ: «Присылайте еще свчей и състного!» Мистриссъ Татшеръ была какъ помшанная; тетя Полли не лучше. Судья Татшеръ присылалъ изъ пещеры посланцевъ съ обнадеживаніями и ободреніями, но эти рчи не производили настоящаго впечатлнія.

Старый валліецъ воротился домой на разсвт, весь обкапанный саломъ, вымаранный землею и почти выбившись изъ силъ. Онъ нашелъ Гека на той же постели, но въ горячечномъ бреду. Вс доктора были въ пещер и потому мистриссъ Дугласъ взяла уже на себя попеченіе о больномъ. Она говорила, что сдлаетъ для него все, что можетъ: ей было безразлично, былъ-ли онъ хорошъ, дуренъ, или ни то, ни се; во всякомъ случа, онъ былъ Божіе творенье, а всмъ, что только отъ Бога, пренебрегать нельзя. Старикъ сказалъ, что въ Гек было кое-что и хорошее; она отвчала:

— Это несомннно. Въ этомъ и печать Господа, которую Онъ не снимаетъ… и ни съ кого. Она наложена Имъ хотя гд-нибудь на каждое созданіе Его рукъ.

Раннимъ еще утромъ, нкоторые изъ уставшихъ людей воротились въ мстечко, но т, что были покрпче, продолжали свои розыски. Пришедшіе могли сообщить только то, что пещера была обыскана до предловъ, никому еще неизвстныхъ до сихъ поръ; что всякій доступный уголокъ, всякая расщелина будутъ осмотрны тщательно; если бы кто бродилъ въ этой сти переходовъ, то долженъ былъ замтять мерцаніе огней, услышать возгласы и пистолетные выстрлы, повторяемые эхомъ подъ пустыми, мрачными сводами. Въ одномъ мст, вдалек отъ части пещеры, обыкновенно посщаемой туристами, на скал были начертаны сажей отъ свчи имена «Бекки» и «Томъ»; тутъ же, вблизи, валялась засаленная ленточка. Мистриссъ Татшеръ узнала ленточку и зарыдала надъ нею, говоря, что это послднее, что ей осталось на память отъ дочери, и что оно будетъ ей дороже всякой другой памятной вещи, потому что это было послднимъ, что спало съ живой еще двочки, прежде чмъ постигла ее страшная смерть. Разсказывали, что, порою, вдали показывался лучъ свта и тогда раздавался громкій радостный возгласъ и десятка два людей бжала въ ту сторону подъ гудвшими сводами… но, вслдъ за тмъ, наступало горькое разочарованіе: дтей не оказывалось, а мерцавшій огонекъ принадлежалъ только кому-нибудь изъ тхъ же искателей.

Три ужасные дня съ ихъ ночами проволокли свои томительные часы, — и мстечко впало въ тупое уныніе. Вс стали безучастными ко всему. Случайное открытіе того, что содержатель харчевни «Общества трезвости» укрываетъ у себя водочный складъ, прошло почти незамченнымъ, несмотря на поразительность подобнаго факта. Въ одинъ изъ своихъ свтлыхъ промежутковъ, Гекъ разслышалъ что-то насчетъ харчевенъ и спросилъ, смутно опасаясь несчастія, не нашли-ли чего въ харчевн «Общества трезвости?»

— Нашли, — отвчала мистриссъ Дугласъ.

Гекъ приподнялся на постели; глаза его дико горли.

— Что нашли?.. Что?

— Водку… и харчевню закрыли. Ну, ложись, милый мой… Какъ ты меня испугалъ!

— Скажите мн одно… только одно, прошу васъ!.. Нашелъ это Томъ Соуеръ?

Вдова залилась слезами.

— Замолчи, мое дитя, замолчи! Теб сказано и прежде, что ты не долженъ разговаривать! Ты боленъ, очень боленъ!..