Похождения Тома Соуэра

Спустя долго посл этого, — какъ долго? они не знали, — Томъ сказалъ, что имъ надо идти не стуча, и прислушиваться къ журчанью воды; было необходимо отыскать ключъ. Это имъ посчастливилось и Томъ ршилъ, что тутъ надо опять отдохнуть. Оба они страшно устали, но Бекки была готова идти еще немного дале и удивилась, когда Томъ не согласился на это! Она не понимала, что съ нимъ. Онъ прилпилъ свчу къ стн глиной, потомъ оня сли и замолчали; только думали. Наконецъ, Бекки прервала молчаніе:

— Томъ, я такъ голодна!

Томъ вынулъ что-то у себя изъ кармана.

— Помнишь это? — спросилъ онъ.

Бекки почти засмялась:- Это нашъ свадебный пирогъ, Томъ!

— Да… и я жалю, что онъ величиною не съ бочку, потому что у насъ нтъ ничего боле съ собой.

— Я спрятала его за пикникомъ, чтобы положить себ подъ подушку, Томъ, какъ длаютъ большіе съ своимъ свадебнымъ пирогомъ… а теперь, онъ…

Она не договорила. Томъ раздлилъ кусокъ на дв части и Бекки принялась сть свою половину съ большимъ аппетитомъ, пока Томъ грызъ тоже свою. Холодной воды, чтобы запить эту трапезу, было вдоволь. Бекки стала опять предлагать Тому пойти дале. Онъ помолчалъ съ минуту, потомъ сказалъ:

— Бекки, въ состояніи ты вынести то, что я скажу?

Она поблднла, но уврила его, что перенесетъ все.

— Такъ, вотъ что, Бекки: мы должны остаться тутъ, гд есть вода для питья… У насъ нтъ боле свчей, кром этого огарочка!

Бекки разразилась слезами и жалобами. Томъ всячески старался ее утшить, но почти безуспшно. Вдругъ, она проговорила:

— Томъ!

— Что, Бекки?

— Должны же замтить наше отсутствіе и искать насъ!

— Замтятъ, разумется, и будутъ искать!

— Можетъ быть, уже и ищутъ, Томъ?

— Очень можетъ быть. Я надюсь, что такъ,

— А когда они могли схватиться насъ, Томъ?

— Я думаю, когда садились на паромъ.

— Но, Томъ, тогда могло быть уже темно… могли и не замтить, тутъ-ли мы.

— Не знаю… Но, во всякомъ случа, твоя мама хватится же тебя, если ты не вернешься.

Испуганный взглядъ Бекки заставилъ его опомниться. Мать не ожидала ее домой въ эту ночь!.. Они умолкли и задумались. Черезъ минуту, новый взрывъ плача у Бекки доказалъ Тому, что и ее поразила та же мысль, что мучила и его: половина утра въ воскресенье могла пройти, прежде чмъ мистриссъ Татшеръ узнала бы о томъ, что ея дочь не ночевала у мистриссъ Гарперъ. Дти устремили глаза на свой свчной огарокъ, наблюдая за его тихимъ, безжалостнымъ таяніемъ; они увидали, какъ отъ него осталась уже только одна свтильня; потомъ слабый огонекъ сталъ вспыхивать порывами, взлзъ на вершину тонкой дымной спирали, сверкнулъ тутъ на мгновеніе… и потомъ наступила грозная тьма…

Черезъ сколько времени Бекки пришла, мало по малу, въ себя и поняла, что плачетъ на рукахъ у Тома, этого никто изъ обоихъ не умлъ бы сказать. Они знали только, что посл какого-то промежутка времени, — должно быть очень долгаго, — оба они очнулись, выйдя изъ тяжелаго соннаго оцпеннія, и тотчасъ же сознали весь ужасъ своего положенія здсь. Томъ говорилъ, что могло быть еще воскресенье… но могъ наступить уже и понедльникъ. Онъ старался разговорить Бекки, но она была въ слишкомъ угнетенномъ состояніи, утративъ всякую надежду. Томъ уврялъ ее, что теперь должны были знать вс, что ихъ нтъ, и пустились уже на розыски, безъ всякаго сомннія. Онъ принялся кричать, надясь, что кто-нибудь услышитъ, но эхо отвчало такъ страшно среди темноты, что онъ прекратилъ эти попытки.

Время проходило и заключенныхъ сталъ мучить опять голодъ. Томъ сберегъ половину своей доли отъ пирога; они раздлили ее опять пополамъ и съли. Но имъ показалось, что они стали еще голодне прежняго: жалкій кусочекъ только расшевелилъ ихъ аппетитъ. По временамъ Томъ говорилъ:

— Шшъ! Слышишь?

Оба затаивали свое дыханіе и прислушивались… И, вотъ, вдали раздался возгласъ, какъ будто… Томъ крикнулъ въ свою очередь, въ ту же минуту, взялъ Бекки за руку и сталъ пробираться по направленію звука. Послышался еще возгласъ и уже немного ближе, казалось…

— Это за нами! — воскликнулъ Томъ. — Они здсь!.. Иди же, Бекки… теперь мы спасены!..

Они почти изнемогали отъ радости. Однако, идти можно было лишь очень медленно, остерегаясь проваловъ, которые попадались нердко. У одного изъ нихъ имъ пришлось остановиться: онъ могъ быть глубиной въ три фута, — можетъ быть, и въ сто футовъ. Томъ ршился спуститься въ него немного ползкомъ… Дна не ощупывалась. Надо было обождать тутъ, пока не придутъ т, которые ихъ отыскиваютъ… Они снова стали слушать… Сомннія не было: отдаленные возгласы становились еще отдаленне! Еще минута или дв и они умолкли совсмъ… Ужасъ, сжимающій сердце!.. Томъ кричалъ изъ всхъ силъ, пока не охрипъ, но все было напрасно. Онъ старался обнадеживать Бекки, но прошла цлая вчность въ томительномъ ожиданіи, а никакого отклика не было.

Они пошли ощупью назадъ, къ источнику. Унылое время тянулось по прежнему; они заснули снова и проснулись голодные, уже совершенно упавшіе духомъ. Томъ полагалъ, что былъ уже вторникъ.