Похождения в Советской армии, или ДМБ-92

Заработанное шло на пополнение оскудевающего с каждой неделей рациона питания. В аэропортовой столовой строго в полночь выставляли новые порции еды – в том числе котлеты, яйца, сметану и прочие вкусности. Сходить в столовую даже и самоволкой особенно не считалось, так как патруль обычно находился в самом здание аэровокзала, а столовая размещалась в строение напротив. Мы посещали ее регулярно до наступления рыночной экономики, когда сначала все в один день подорожало ровно в два раза, а после, одновременно с появление коммерческих кафе и «комков», вообще исчезло.

С провизией даже в Архангельске было не очень, а в Талагах в продуктовом магазине был хлеб – полчаса после завоза, яблочный сок, соль и какие-то продукты по запредельным ценам. Яиц в продаже я не видел ни разу, в ходу был яичный порошок. Иногда удавалось купить трехлитровую банку сметаны, которую добавляли в картофельное пюре – наиболее изысканное лакомство.

Жареная, разумеется на паяльной лампе, картошка было самым популярным блюдом, но в ту зиму из-за морозов ее запасы, сложенные в одной из подсобок, вымерзли и пришлось ее просто выбросить. В нашей солдатской столовой картошки не было  никогда. На первое был суп или щи,  непонятного состава, но съедобные, а вот на второе зачастую была перловка – ее я есть так и не научился за все время. По выходным давали рыбу, а в отдельные особо праздничные дни даже случалось – котлеты. Спасало наличие серого хлеба и киселя – в первую зиму я на таких харчах раздобрел до того, что мама по фото решила, что я отморозил себе щеки!

Походы за обедом и ужином со временем превратились в особый вид развлечения. Кроме КДС таким же способом питались еще два подразделения. Пожарная команда из пяти человек под командованием капитана Закревского (позже появился сержант моего призыва из города Фрунзе – русский парень, кучерявый блондин, профессиональный пожарный с медвежьим косолапием) и ЗАС-ники (они заряжали авиационные аккумуляторы, сделанные, на всякий случай, из серебра, ну и любые другие тоже) – три бойца под командованием сержанта Романа Бакланова.

Сержант Роман Бакланов, мой очень-очень близкий друг, о котором я расскажу подробно в свое время, командовал отделением ЗАС,  входившим в состав РГТ, но находившимся постоянно на «точке» – своей станции в паре сотне метров от нашей. Я не помню точно когда познакомился с ним, наверняка в первые же дни своего появления в Талагах, но на протяжение полугода как минимум мы были неразлучны и с тех пор я не могу обойтись без его дружеских советов вот уже тридцать лет.

Возвращаясь к походам за провиантом, вдвоем или втроем мы неторопливо шагали по снегу, заходили последовательно на почту (предпочитали пользоваться гражданской, а не солдатской, пусть и бесплатной), в магазин (покупали, если везло, ароматный белый батон днем, а вечером по особым праздникам после удачной коммерческой операции – банку сметаны).

Все это время мы были предоставлены сами себе, что было бы вообще замечательно, если бы не пронизывающий холод. Кстати, несмотря на то, что температура не поднималась всю зиму до апреля выше минус двадцати градусов, еду удавалось донести горячей и разогревать, за исключением некоторых считанных случаев, не приходилось.

С продуктами был полный швах даже в сравнении с Волгоградом.  Белый батон за 30 копеек был отличной заменой сладостям и съедался по пути с легкостью,  стоило только его купить. В связи с тем, что все разбиралось мгновенно, батон всегда был чуть теплый, только испеченный. К лету батоны исчезли в городе Архангельске и в аэропорту Талаги в том числе, к следующей зиме пропал и серый хлеб в солдатской столовой, его приходилось покупать в том же магазине.

За пайками, как называлось наше продуктовое довольствие, обычно ходили я (тут без вариантов), с ЗАС – малыш (невысокого роста парнишка с города Харьков с ударением на последнюю букву, как отмечал Ромка Бакланов) или чаще Егор (Игорь Светличный, про которого я уже упоминал, мое зеркальное отражение). С пожарной команды сначала был Лева (водитель красного пожарного автомобиля ЗИЛ, известного тем, что на единственный случившийся за все время пожар он прибыл на автомобиле с неработающей помпой и простоял там все время, пока городские спасатели тушили возгорание) или Андрей Пыхонин, «Пых» (скромный, добрый, мягкий, только что призванный, кажется, с Иваново парень, моего роста, который, к огромному моему сожалению не смог выдержать условий и сбежал, а после его следы затерялись).

Пых обладал способностью с невозмутимым видом поглощать в магазине целый торт небольшого размера. Торты стоили слишком дорого, так как продавались по так называемым коммерческим ценам. Он это делал неспешно заглатывая огромные куски, так что к заверению ритуального обхода платить было уже не за что. Я чувствую себя виноватым перед ним, так как не мог оказать ему никакой поддержки, кроме слов, времени поговорить у нас было много – два похода в день туда и обратно.