Похвала добродетели

— Пожалуй, пожалуй, — молодой милиционер, лихо отдав честь, удалился, качая головой.

— Галя, скажите честно, вы действительно помнили обо мне? — немного успокоившись, сказал Хасан, с грустью глядя в глаза-сливы.

— Да, помнила. Почему-то не забывала. Может, потому, что вы заметно отличаетесь от других.

— В лучшую сторону?

— Трудно сказать, я ведь вас почти не знаю...

— Узнаете — не разочаруетесь, — осмелел Хасан.

— Что неисправимый хвастунишка, я обнаружила давно, — Галя стала строить пирамиду из крупных ярко-красных яблок.

— Та-ак, — стал суетиться Хасан, — сегодняшнюю вашу продукцию я не смогу купить оптом, поэтому будем продавать яблоки населению.

— А я надеялась. Вы-то, оказывается, обедневший миллионер, — Галя, сама того не подозревая, чувствовала себя счастливой от общения с этим веселым и непонятным парнем. И радости своей не скрывала.

— Товарищи, граждане покупатели! Не забудьте купить яблок, если вы понимаете в них толк!

— Грубовато, — заметила Галя.

— Лучший сорт! Помесь австралийской и верхнекурнской яблони. На выставку посылали, медали получали. Покупайте, пожалуйста, пока они есть. Таких яблок вы не видели и не ели. Сам Ходжа Насреддин сидел под деревом, с которого сорвали эти чудесные плоды! Товарищи-граждане, не проходите мимо, на обратном пути вы уже не найдете этих плодов, в которых мед и сахар вперемешку со всеми витаминами, которые есть на свете.

Очень скоро яркая Хасанова реклама возымела действие. Люди постепенно стали сходиться к красивой пирамиде. Иные за яблоками, другие — просто так поглазеть на веселого продавца. Но и эти «просто так» уже брали яблоки. Другие продавцы яблок недружелюбно посматривали в сторону неистового Хасана и молча качали головами.

Подошли двое парней с карьера.

— Ты что, Хасан, здесь делаешь? — удивился один из них.

— Торгую, как видишь. Купи пару килограммов да поскорей, — сказал Хасан и шепотом добавил: — Купи, если денег нет, я займу.

Хасан был неутомим.

— Подходите, товарищи-граждане, если вам нужны настоящие яблоки...

Когда соседки, которые тоже торговали яблоками, стали уже серьезно коситься на Хасана, он немного поубавил свой рекламный пыл.

— Здорово это у вас... — искренне удивилась Галя, складывая деньги в кошелек.

— Еще бы! Я весь ваш сад мигом распродам. Прямо на корню. Подходи, народ, как в свой огород, половина сахар — половина мед, райские яблоки. И умирать не надо, чтобы их отведать в раю. Ешьте при жизни — за два рубля килограмм. Чудные яблоки — от них жирные становятся, как кипарис, а худые пухнут прямо на глазах...

— Это вы что-то уже не того, — рассмеялась Галя и коснулась щекой плеча Хасана, — талант начал иссякать.

Но покупатели, одобрительно смеясь, доставали деньги, и фрукты таяли на глазах.

— Не знаю даже, как вас отблагодарить, Хасан, — сказала Галя, сооружая последнюю пирамиду.

— Очень просто. Или выходите за меня замуж, или для начала примите приглашение в кино.

— Первое, скажем, не так-то просто, а второе, пожалуй, вы заработали.

— Вы тоже немало заработали на моем врожденном коммерческом таланте. Ведь время — это тоже деньги.

— Это уж точно, — сказала Галя. И по-деловому добавила: — Может, друзьям твоим оставим эту горку австралийско-верхнекурпских медовых, как вы сказали. Кстати, им понравились черные сливы?

— Более того. Сначала они их сильно полюбили. Потом возненавидели. Доктор сказал, что мои крайности навредили их желудкам. Кстати, тебе, то есть вам, стоило бы с ними познакомиться. На случай, если придется их отправлять сватами к вам в Баксан.

— У вас, то есть у тебя, Хасан, порой бывают странные шутки. Ты всерьез уверен, что я бы согласилась... это... замуж?

— Если бы так, — загрустил Хасан, шагая рядом с Галей по только что вымытому поливальной машиной тротуару. — Мне кажется, что я вас, то есть тебя, знаю всю жизнь... Я готов всю жизнь торговать сливами и яблоками, если бы только ты была рядом. — Хасан вдруг резко повернулся и схватил Галю за плечи: — Я люблю тебя, Галя! Я с ума сходил, пока столько дней рыскал по этому Зеленому рынку. Я не могу без тебя, — голос Хасана звенел на высокой ноте, глаза блестели. — Возьми меня, пожалуйста, в мужья. Ты будешь самая счастливая жена в мире.

Галя тихо отстранила Хасана:

— Дорогой Хасанчик, ты очень торопишься. Мне уже неловко стоять с тобой рядом. Я не могу тебе сейчас ничего сказать. Не скрою — ты мне тоже нравишься... но не надо. Прошу тебя, пожалуйста, не надо сейчас об этом. Дай мне прийти в себя. Ты просто ошеломил меня. Знаешь, я как-то сказала брату о нашем знакомстве... а он...

— А он что? — встрепенулся Хасан.

— «Я тебе покажу базарные знакомства, глупая девчонка!» — вот что он сказал.

— А ты?

— А я сказала, что его зовут Хасан и он очень интересный парень.

— А он? — Хасан с таким вниманием и нетерпением ожидал ответа, будто от него зависело решительно все.

— А он... он повертел пальцем у виска, а потом показал кулак и сказал более спокойно: «Закончишь десятый, восемнадцать стукнет, тогда и найдем тебе где-нибудь жениха».

— Пусть ищет в Долине Ветров. А вообще я с ним договорюсь... — задумчиво сказал Хасан.