Похвали меня

– Отлично. – Он целует меня в висок. – Поехали домой.

Мы одеваемся и тихо выходим через заднюю дверь, чтобы ни с кем не столкнуться. Мне интересно, понимает ли Эмерсон, что делает со мной, когда говорит такие слова. Домой, как будто это наш общий дом. Пока мы занимались сексом, он называл меня своей. Говорил, что хочет трахать меня вечно, что могло быть сиюминутным разговором о сексе, но его слова продолжают вертеться у меня в голове.

Чувствую себя принадлежащей ему, а его – мне. Я смогла заблокировать любые мысли о том, чтобы быть с ним навсегда и как это будет выглядеть, потому что две недели назад, когда все началось, мы заключили сделку, чтобы никто не мог узнать. И что мы возьмем все, что только сможем.

И эта сделка, похоже, не вяжется с тем, как мы ведем себя сейчас, и мне интересно, замечает ли это и Эмерсон тоже.

Всю дорогу до его дома мы молчим, но он, пока ведет машину, держит мою руку в своей, мягко поглаживая мой большой палец. Тихо играет радио. Я не могу заглушить вопросы в моей голове, мне страшно их озвучивать. Вдруг, если я это сделаю, он скажет мне, что его слова были просто словами, сказанными в пылу страсти, и что у нас просто тайная интрижка. Я же этого не переживу.

Я понимаю: то, чего я хочу, нелепо. Это полное безумие. Потому что я хочу быть для Эмерсона на первом месте, отодвинув даже Бо. Хочу, чтобы он сказал мне, что наши отношения для него важнее, чем те, которые он пытается наладить со своим сыном.

Больно осознавать, что это невозможно. Я действительно тупая, раз подумала об этом.

Когда мы добираемся до его дома, Эмерсон сразу ведет меня наверх. Мы не останавливаемся в его спальне, он тянет меня прямо в гигантскую ванную. Там стеклянная душевая кабина. Одной рукой он все еще держит мою ладонь, а другой включает воду.

Затем, не говоря ни слова, начинает меня раздевать. Его движения медленны и методичны, как будто я раненая, а он пытается не сделать мне больно. Эмерсон стягивает с меня блузку и целует кожу, покрытую черными пятнами там, куда упал воск свечи. Расстегнув на мне лифчик, он целует красные следы от зажимов. А когда стягивает юбку, то нежно прижимается губами к тому месту, где укусил меня.

Это не жаркие поцелуи. Он не пытается разогреть меня для секса. Это больше похоже на то, что он старается залечить рану, и я хочу сказать ему, что лечить нечего. По крайней мере, ничего физического. Но если он сможет успокоить голоса сомнения и страха в моей голове, то будет здорово.

Как только я снимаю с себя одежду, он открывает дверь душа и шепчет:

– Входи.

Эмерсон раздевается и следует за мной. Мы стоим вместе под горячими струями, позволяя им омывать нас обоих. Обняв его за талию, я прижимаюсь лицом к его груди. Эмерсон довольно высок, и я могу уткнуться носом ему в шею. Мне нравится то, как хорошо наши тела подходят друг другу. Его тело одновременно и мягкое, чтобы быть уютным, и мускулистое, чтобы им любоваться. Я всерьез считаю, что мужские руки еще никогда не были такими манящими.

Мы стоим так некоторое время, и я сдерживаю все, что хочу сказать или спросить. Этот момент слишком хрупок, и одно слово опасения может привести к тому, что все вокруг нас рухнет. Что будет со мной после этого? Какой будет моя жизнь после Эмерсона Гранта и Клуба Распутных Игроков? Я ведь никогда бы не смогла пойти туда без него, верно? Встречаться с другим мужчиной? Называть кого-то еще «сэр»?

Сейчас все это кажется невозможным. Больше, чем невозможным – непостижимым.

Я отстраняюсь и тянусь за шампунем, но он останавливает меня.

– Давай я.

Я смотрю, как он наполняет ладонь шампунем, как наносит его на мои пряди – медленно и чувственно. Он бережно моет мне волосы, как будто я самое хрупкое существо в целом мире. Как будто я значу для него все, и я закрываю глаза, чтобы отогнать боль от этой мысли. Боже, я бы отдала все, лишь бы чувствовать себя самой важной в жизни Эмерсона. Быть для него всем миром.

Он ополаскивает мои волосы, и я смотрю на него снизу вверх. Возможно, он замечает красноту моих глаз. Эмерсон останавливается и тоже глядит на меня.

И не произносит ни слова.

Клянусь, он чувствует то, что чувствую я, и знает, чего я на самом деле боюсь, но он не говорит мне, что все будет хорошо или что он будет держать меня при себе вечно. Эмерсон просто наклоняется и целует меня в губы.

Он проводит пальцами по моим волосам, нанося кондиционер, намыливает губку и нежно протирает каждый дюйм моего тела.

– Я не ожидала ничего подобного, – бормочу я, когда он опускается на колени и старательно проводит губкой вверх-вниз по моим ногам.

– Чего же ты ожидала?

– Думала, что я та, кто должен делать вам приятно, – говорю я, запуская пальцы в его волосы.

– Ты делаешь мне приятно.

Эмерсон говорит это с такой спокойной уверенностью, как будто это очевидно. Я не совсем уверена, как ему угодить. Он уже дважды был вынужден наказывать меня, и я чувствую, что делаю для него недостаточно.

– Тогда почему вы стоите на одном колене?

Он медленно смотрит на меня, его руки все еще на моей лодыжке.

– Думаешь, раз я Господин, то не могу заботиться о тебе?