Читаем Поклонник вашего таланта: искусство и этикет полностью

9. О 60-х Энди Уорхол говорил: «Никогда нельзя было сказать наверняка, с кем ты общаешься – с человеком или наркотиком, который он употребляет». Вспомните об этом, когда вам в следующий раз предложат что-нибудь вроде кетамина.

10. Говорить художнику, что вам понравилась его выставка, нужно, только если она вам действительно понравилась.

11. Оставьте свое искреннее мнение относительно рецензий критиков при себе. В противном случае рецензии на ваши выставки и выставки художников, которых вы поддерживаете, будут либо разгромные, либо их вообще не будет. Объективная журналистика и мелочность не так уж несовместимы.

12. Подарки от художников можно принимать, только если это жест искренней благодарности за что-то, что вы уже сделали, но ни в коем случае не авансом. Не путайте подарок и подкуп.

13. Если художник, которого вы бескорыстно поддерживали долгие годы, ни разу ничего вам не преподнес, значит, он – сквалыга.

14. Ищите опыт в повседневности, в мире, в котором мы живем. Всякого рода «отшельничество» в Пасадене или Нью-Хэйвене – симптом упадка. Вывесите белый флаг и идите себе на боковую.

15. Подсознательное следует изучать тщательнейшим образом как единственный источник истинной магии, доступный вам каждую ночь и бесплатно. Помните, время сна – лучшее время.

16. Если у вас нет телевизора, купите.

17. Если вам платят за слово, помните, что сноски и подписи не считаются.

18. Прежде чем за что-то браться, берите половину гонорара авансом, а если вы не договорились о kill fee[6], считайте, что вас обули.

19. Жизнь – это не перформанс.

20. Если, будучи художником, вы одновременно выступаете в качестве куратора, никогда, ни при каких обстоятельствах не выставляйте свои работы на устраиваемых вами выставках. Тех, кто нарушает этот закон, следует пороть по голому заду на главной площади.

21. Искусство в общественных пространствах общественности, как правило, не нравится.

22. «Искусство изменит все ваши о нем представления и ожидания».

23. Какими бы тяжкими ни были ваши преступления – финансовые, этические или духовные, – в мире искусства каждому дано девять жизней. Христианское всепрощение еще в силе. Аминь.

24. Постарайтесь не забывать, что мир – театр, и мы в нем актеры, а не кукловоды. В конце концов, все мы без исключения из праха и в прах возвратимся. Даже если ваш прах будет более сухим и рассыпчатым, что с того?

25. Если ничего не получается, хоть повеселитесь от души.

<p>Прем Кришнамурти</p>

Из всех социальных ритуалов сложнее всего мне дается знакомство. Сочетание неосознанных ожиданий, нечетких форм приличий и мотивов создает отличную базу для мощнейших конфузов. В художественной среде момент знакомства затруднен еще и неоднозначным отношением к профессионализации артистического сообщества. В менее утонченных слоях общества для облегчения процесса знакомства используют такое простое приспособление, как табличка с именем. Кроме имени на ней, как правило, обозначают компанию или принадлежность к какой-либо группе и пишут самое расхожее приветствие, и в ситуации, когда никто никого не знает и всем нужно познакомиться – ничего лучше такой таблички не придумаешь. В ситуации массового мероприятия с целью установления деловых контактов знакомство с новыми людьми – и есть единственная цель посещения. Соответственно, и сам процесс знакомства тяготеет к прозрачности, прямолинейности и функциональности – в отличие от сложных и неоднозначных встреч, которые регулярно случаются на открытиях выставок и вечеринках в художественной среде.

Многие мои знакомые очень по-своему представляют людей, а у некоторых есть даже предпочтения относительно того, как следует представлять их. К примеру, у меня есть друзья, которые настаивают, что при знакомстве следует называть только их имя. Глубоко веря в социальное предопределение, они считают, что либо врожденная близость и взаимный интерес создадут предпосылки для спонтанного разговора, либо их отсутствие позволит быстро и безболезненно завершить общение. Работая в Берлине, я усвоил это часто повторяемое правило: знакомя людей, не называй фамилий и старайся не обсуждать рабочие моменты – это неделикатно и слишком по-деловому. И хотя в целом этот принцип вызывал мое одобрение, иногда это приводило к абсурдным ситуациям. Так, однажды мы играли с друзьями и новыми знакомыми в бильярд, и через несколько часов я с ужасом обнаружил, что среди них был известный художник, чьим творчеством я восхищался много лет. Но даже начинать говорить об этом к тому моменту было уже слишком поздно, да и неуместно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Minima

Дисней
Дисней

"Творчество этого мастера есть the greatest contribution of the American people to art – величайший вклад американцев в мировую культуру. Десятки и десятки газетных вырезок, варьирующих это положение на разный лад, сыплются на удивленного мастера.Все они из разных высказываний, в разной обстановке, разным газетам, через разных журналистов. И все принадлежат одному и тому <же> человеку. Русскому кинематографисту, только что высадившемуся на североамериканский материк. Впрочем, подобные вести опережали его еще из Англии. Там он впервые и в первый же день вступления на британскую почву жадно бросился смотреть произведения того, кого он так горячо расхваливает во всех интервью. Так, задолго до личной встречи, устанавливаются дружественные отношения между хвалимым и хвалящим. Между русским и американцем. Короче – между Диснеем и мною".

Сергей Михайлович Эйзенштейн

Публицистика / Кино / Культурология / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология