Поклонники змеи

Это была Розеида Сумера, царица Вуду. При виде детей, среди которых Марселен узнал Марию Дювошель, дочь своего господина, юношей овладело страшное волнение. Глубокая жалость охватила его при виде этих невинных созданий. Между тем маленькая девочка с криком радости бросилась ему на шею. Юноша, забыв от радости, где он находился, схватил ее в объятия и крепко прижал к груди, но сейчас же, вспомнив, что малейшее неблагоразумие может погубить и его и ребенка, отстранил от себя девочку и холодно сказал:

– Иди, крошка, играй!

Девочка с недоумением поглядела на него, потом печально отошла к своим подругам, обиженная холодным тоном Марселена, от которого она видела только одни ласки.

– Я думал, что ты хочешь задушить ее! – мрачно сказал Флореаль, бросая на юношу подозрительный взгляд.

– Может быть! – отвечал тот, хмуря брови.

– Будь спокоен, – заметил Вуду зловеще, – я наполовину освобожу тебя от твоего мщения!

– Спасибо! – проговорил юноша с выражением ненависти, обманувшей подозрительность Флореаля.

– Это ты, Марселен? – обратилась к нему старая негритянка.

– А, мамаша! Вы здесь живете? – спросил ее юноша.

– Так нужно, – отвечала она, – впрочем, это все скоро переменится.

При этих словах она с дьявольской усмешкой переглянулась с Флореалем.

– Я голоден! – проговорил последний.

– В одну минуту будет готов завтрак! – отвечала она.

– Тогда готовь скорей, а я схожу на свою обсерваторию, – сказал он и сделал знак Марселену следовать за ним.

Позади хижины возвышалась огромная, высеченная в скале лестница, доходившая до двух третей высоты пика и здесь оканчивавшаяся галереей в шесть футов ширины, которая обходила вокруг утеса. Эту галерею царь Вуду и называл своей обсерваторией.

С галереи открывался во все стороны поразительный вид, так что Марселен не мог удержаться от крика изумления.

– Папа Вуду, да ведь мы находимся на вершине пика Куридас!

– Да, – просто отвечал Флореаль-Аполлон, – пик считается недоступным. Но Вуду еще с первых времен своего появления на острове Сан-Доминго, что относится к началу рабства, раскрыли его тайну и основали здесь свое убежище, чего никто из посторонних и не подозревал. Скажи, дитя, можно ли здесь победить нас? – прибавил он.

– Нет! – вскричал юноша тоном печального убеждения.

– Что могут сделать белые и презренные метисы против поклонников змеи? – вскричал Вуду, бросая вокруг горделивый взгляд. – Скоро настанет час торжества, – прибавил он, с угрозою простирая руки к селениям, лежавшим на равнине, между тем как черты его приняли ужасное выражение, – и тогда горе, горе нашим врагам!

Со страхом смотрел Марселен на этого мрачного человека, казавшегося ему гением зла.

– Пойдем вниз, – спокойно проговорил Флореаль после некоторого молчания, – мамаша Сумера подала нам знак, что завтрак готов. – Смотри, – прибавил он, тяжело положив свою руку на плечо юноши, – приведя тебя сюда, я оказал тебе высшее доверие! Ты знаешь мое могущество: малейшая нескромность с твоей стороны приведет тебя к смерти! От моего мщения нельзя скрыться даже в недрах земли!

Юноша внутренне задрожал, но постарался ничем не выдать своего волнения.

– Я поклялся священной змеей! – твердо проговорил оп.

– Хорошо, – заметил Вуду, – после завтрака я сообщу тебе свои намерения.

Они спустились по лестнице вниз. У входа в хижину теперь была только одна старая негритянка. Тщетно Марселен оглядывался кругом, девочек нигде не было видно; очевидно, во время его отсутствия негритянка заперла их в хижине.

XV. Волк и лисица

Завтрак был очень скромный и состоял всего из куска жареной козлятины и нескольких бананов, запитых бутылкою воды. Розеида Сумера только прислуживала неграм, а потом скрылась в хижине, без сомнения, для того, чтобы позавтракать там с детьми.

Когда аппетит Марселена, сильно разыгравшийся от продолжительной прогулки и особенно от ночной пляски, был наконец удовлетворен, Флореаль-Аполлон, все время исподлобья наблюдавший за ним и сам почти не евший ничего, подал знак негритянке, которая принесла из хижины огромную бутылку рома.

– Теперь, – проговорил Вуду, наливая полный стакан этого крепкого напитка, – не худо и выпить!

– Ничего не может быть приятнее, – весело отвечал юноша, – я умираю от жажды!

– За твое здоровье, брат, – проговорил Вуду, чокаясь с ним стаканом.

– И за ваше, папа Вуду! – отвечал Марселен, залпом опрокидывая стакан и щелкая языком от удовольствия.

– Как ты находишь это, товарищ? – спросил Флореаль.

– Превосходно, если не ошибаюсь, это настоящий ямайский ром!

– Да, и притом такой, который дважды сделал путешествие вокруг света.

– О, да этот ром путешествовал больше, чем я! – смеясь, отвечал Марселен.

– Правда, но разве ты путешествовал, товарищ?

– Я? Нет! – отвечал юноша с самым добродушным видом.

– А я думал, что ты родился на твердой земле, – заметил Вуду, наливая ему второй стакан рома.

– Прежде всего позвольте узнать, что вы называете твердой землей? – проговорил юноша, ставя пустой стакан.

– Черт возьми! Ну Америка, Техас, вообще все, что нельзя назвать островом!

Марселен насмешливо улыбнулся.