Покоя больше нет. Стрела бога

Благослови, Господь, отчизну,
Край ослепительного света,
Где, выбрав мирный путь свободы,
Предвосхитили мы победу.
Да сохранится жизни радость,
И чистота сердец, и младость.
Благослови, Господь, всех нас,
Мужчин и женщин, стар и млад,
Страну воздвигнуть на века,
Забыть про рознь и диалекты
И помнить только человека.

Лондон, июль 1955 г.

Он спокойно, неторопливо скомкал лист левой рукой и мял его до тех пор, пока тот не превратился в крошечный шарик. Этот шарик Оби бросил на пол и принялся листать страницы. Так и не прочитав ни одного стихотворения, Оби отложил книгу на прикроватный столик.

Утром врач осматривал новых пациентов. Они сидели на двух длинных скамьях в коридоре и по очереди проходили в дверь кабинета, затянутую зелеными жалюзи. Оби сказал ассистентке, что он не болен, но у него срочное дело к доктору. Это была другая ассистентка.

– Какая дела с доктором, если вы не болен? – спросила она.

Кое-кто из ожидающих своей очереди пациентов рассмеялся и зааплодировал ее шутке.

– Не болен не приходит видеть доктор, – повторила она для тех, кто не понял тонкости остроты.

Оби принялся расхаживать по коридору, пока в очередной раз не прозвонил колокольчик врача. Ассистентка попыталась преградить ему путь. Он оттолкнул ее в сторону и шагнул в кабинет. Она ворвалась следом, негодуя, что он прошел вне очереди. Но врач не обратил на нее внимания.

– Ах да, – кивнул он Оби после секундного колебания, будто пытался вспомнить, где прежде видел это лицо. – Она в частном госпитале. Вы помните, я говорил вам, что порой возникают осложнения. Но причин для беспокойства нет. Мой друг наблюдает за ней в своей больнице. – И он назвал больницу.

Когда Оби вышел, его ждал один из пациентов, он хотел поговорить.

– Думаешь, если правительство дал тебе машина, можешь делать, что хотеть? Ты видеть, что мы все ждать и входить. Думаешь, мы приходить сюда играть?

Оби молча прошел мимо.

– Идиот. Он думать, если ему дали машина, он может делать, что хотеть. Пес без народа.

В больнице медсестра сообщила Оби, что Клара в тяжелом состоянии и посетителей к ней не пускают.

Глава 17

– Хорошо провели отпуск? – спросил мистер Грин, увидев Оби.

Это было так неожиданно, что Оби на секунду смутился, не зная, что ответить. Но вскоре выдавил, что да, спасибо, очень хорошо.

– Меня часто поражает, как у вас хватает наглости просить домашние отпуска. Их смысл состоял в том, чтобы позволить европейцам передохнуть в таких прохладных местах, как, например, Джос или Буэа. Но сегодня это уже устарело. Когда я вижу, как такие африканцы, как вы, у кого и без того множество привилегий, просят две недели просто пошататься, мне хочется плакать.

Оби сказал, что не будет возражать, если домашние отпуска вообще отменят. Однако решать это должно правительство.

– Да, именно такие, как вы, и должны давить на правительство, чтобы оно приняло то или иное решение. Я всегда это говорил. Ни один нигериец не готов отказаться от малейшей привилегии ради интересов страны. Начиная от ваших министров и заканчивая самым мелким служащим. А вы заявляете, что хотите управлять сами.

Его прервал телефонный звонок. Мистер Грин вернулся к себе, чтобы ответить на него.

– В том, что он говорит, много правды, – отважилась Мэри после долгой паузы.

– Не сомневаюсь.

– Я не имею в виду вас или таких, как вы. Но, если честно, тут очень много праздников и выходных. Нет, я не против. Но в Англии у меня никогда не было больше двух недель отпуска в году. А здесь – как это можно? Четыре месяца.

Тут вернулся мистер Грин.

– Это не вина нигерийцев, – сказал Оби. – Вы создали такие щадящие условия для самих себя, когда европейцы автоматически получали высокую должность, а африканцы автоматически – низкую. А теперь, когда единицы из нас допущены к высоким должностям, вы передумали и упрекаете нас.

Мистер Грин прошел к двери кабинета мистера Омо.

– Может быть, – сказала Мэри, – но я уверена, кто-то должен положить конец всем этим мусульманским праздникам.

– Вообще-то Нигерия – мусульманская страна.

– Да вовсе нет. Вы имеете в виду север.

Они еще немного поспорили, а затем Мэри сменила тему:

– Вы плохо выглядите, Оби.

– Не очень хорошо себя чувствую.

– О, мне очень жаль. А что с вами? Лихорадка?

– Да, легкий приступ малярии.

– Почему бы вам не принять палудрин?

– Все время забываю.

– Непослушный мальчик. Вам должно быть стыдно. А что говорит ваша невеста? Она ведь медсестра, не так ли?

Оби кивнул.

– На вашем месте я бы обратилась к врачу. Вы действительно плохо выглядите, поверьте мне.