Покоя больше нет. Стрела бога

Ко времени завтрака у Оби разыгрался острый, просто неприличный аппетит, но он сознательно решил поесть чуть-чуть. Однако в одиннадцать не смог удержаться и отведал немного гарри, замоченного в холодной воде с сахаром. Поднося ко рту ложку за ложкой, поймал себя на том, что напевает танцевальную мелодию.

– Кошмар! – воскликнул Оби.

Затем он вспомнил историю царя Давида, который отказывался от еды, пока был болен его возлюбленный сын, но когда тот умер, омылся и поел. Тоже, наверное, испытывал это своеобразное чувство покоя, превосходящее человеческое разумение.

Глава 19

Когда чувство вины исчезло, Оби ощутил себя прошедшим сквозь огонь металлом. Или, как он записал в дневнике, который вел нерегулярно: «Странно, почему мне кажется, что я заново родившаяся змея, только что сбросившая кожу». Образ бедной матери, которая, не достирав одежду, возвращается с ручья, а рука кровоточит в том месте, где она порезалась его ржавым лезвием, поблек. Точнее, отодвинулся на второй план. Теперь она была для него женщиной, доводившей все до конца.

Отец, хотя и бескомпромиссный в конфликтах между церковью и кланом, не был человеком действия, скорее – человеком мысли. Да, порой он сгоряча принимал поспешные решения, но это случалось редко. В обычной ситуации, сталкиваясь с проблемой, отец взвешивал ее, оценивал, рассматривал со всех сторон, откладывая действие на потом. Тут он неизменно полагался на жену. Отец любил шутить, что все началось в день их свадьбы. И рассказывал историю, как Ханна первая разрезала торт.

Вместе с новыми свадебными традициями миссионеры принесли и свадебный торт. Но он скоро подстроился под местное понимание происходящего. Нож давали и мужу, и жене. Распорядитель считал: «Раз, два, три, начали!» И тот, кто первым разрезал торт, становился старшим супругом. На свадьбе Исаака Оконкво первой торт разрезала жена.

Однако еще больше Оби любил историю про священного козла. Через год после свадьбы отец Оби начал преподавать Закон Божий в местечке под названием Анинта. Одним из величайших богов Анинты был Удо, имевший посвященного ему козла. Этот козел не давал миссии покоя. Он забредал в церковь и гадил там, разорял посевы ямса и маиса самого учителя. Мистер Оконкво не раз жаловался жрецу Удо, но тот (несомненно, старик с юмором) отвечал, что козел Удо волен ходить, где ему угодно, и делать, что пожелает. И если он решил отдохнуть в алтаре Оконкво, возможно, это свидетельствует о том, что оба их бога приятели. На том все и кончилось бы, если бы однажды козел не появился в кухне миссис Оконкво и не съел ямс, приготовленный ею для готовки, и это в сезон, когда ямс был не менее драгоценен, чем слоновьи бивни. Миссис Оконкво схватила мачете и отхватила козлу голову. От старейшин деревни поступили гневные угрозы. Женщины какое-то время отказывались покупать у нее и продавать ей на рынке. Но усмирение клана религией и правлением белого человека оказалось столь успешным, что дело скоро сошло на нет. За пятнадцать лет до этого происшествия люди Анинты напали на своих соседей и покорили их. Затем явился белый человек и приказал сдать все огнестрельное оружие, что было в селении. Оружие собрали, и солдаты на глазах у всех уничтожили его. В Анинте сегодня есть поколение, которое называют поколением поломанных ружей. Живы и дети, родившиеся в том году.

Эти воспоминания странным образом успокоили Оби. Они, казалось, облегчили груз, давивший на душу. Он больше не чувствовал себя виноватым. Он тоже умер. А по ту сторону смерти нет ни идеалов, ни обмана, одна реальность. Нетерпеливые идеалисты говорят: «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Но такой точки не существует. Мы все принуждены стоять на земле и двигаться вместе с ней с ее скоростью. Самое страшное зрелище на свете не выбьет глаз. Смерть матери – не пальмовое дерево, родившее плод на кончике листа, как бы мы ни хотели, чтобы было так. И это не единственная наша иллюзия…

Опять пришла пора выдавать стипендии. Навалилось столько работы, что Оби был вынужден каждый день брать несколько папок домой. Он как раз отложил работу, когда на улице остановилась «Шевроле» новой модели. Оби ясно видел ее со своего места за письменным столом. Кто бы это мог быть? Похоже на одного из преуспевающих лагосских предпринимателей. К кому же он приехал? Все остальные жители блока были не особо влиятельными европейцами, занимавшими невысокое положение на государственной службе.

Человек постучал в дверь Оби, и он вскочил открыть дверь. Наверное, хочет спросить, как найти кого-то. Не жившие в Айкойи всегда путались в одинаковых блоках.

– Добрый вечер, – сказал Оби.

– Добрый вечер. Вы мистер Оконкво?

«Да», – кивнул Оби. Человек зашел и представился. Он был одет в очень дорогую агбаду.

– Пожалуйста, садитесь.