Покойники тоже плачут

Именно там с ним что-то произошло. Он не смог бы сейчас ответить, в какой момент это случилось. Когда он получил известие от соседей, что его родители погибли под колесами автомобиля и он даже не смог присутствовать на похоронах, потому что письмо нашло его лишь через месяц после трагедии? Или когда на его глазах пьяный лейтенант палил из автомата по безоружным жителям аула? А может быть, когда сам он расстреливал из укрытия попавших в засаду моджахедов?

Вернувшись домой, он почувствовал, что потерял интерес к математике. Из прежних увлечений он остался верен только спорту, но даже им занимался не с наслаждением, как раньше, а с каким-то остервенением, словно дрался. Он чувствовал себя выпавшим из вагона, в котором комфортно ехал до того, как попал в армию. Теперь он нигде не мог найти себе места. Его начали раздражать люди, и он даже не всегда мог дать себе отчет почему. Голубь женился на девушке, в которую давно был влюблен. Через год она сбежала от него, устав бороться с приступами его беспричинного гнева. Он поступил в школу милиции, успешно окончил ее и стал работать следователем. Но однажды полностью изобличенный преступник так разозлил его на допросе своей наглой ложью, что Голубь сломал ему нос и два ребра.

Уйдя из милиции, он правдами и неправдами оставил себе служебное удостоверение, решив почему-то, что оно сможет ему пригодиться. После этого Голубь нигде не сумел проработать больше месяца. Он не выносил начальства. У него уже не было денег на самую простую еду, и в один из голодных вечеров, сидя в пустой и грязной квартире, он вдруг понял, что отныне сможет выполнять только одну работу — убивать. Несколько дней спустя он отправился прямо домой к человеку, за которым не так давно еще охотился, находясь на следовательской работе. Голубь рассказал ему о последних событиях своей жизни и попросил опасную работу. Авторитет, хотя и был озадачен такой просьбой, все же решил попробовать. Ничем особенно не рискуя, он заказал ему какого-то быка из конкурирующей фирмы. Бык исчез на следующий же день, а неделю спустя его нашли застреленным в квартире, которую он снимал в центре города для интимных встреч.

После выполнения заказа Голубь вдруг почувствовал огромное облегчение. Он с изумлением констатировал, что радость принесло ему не денежное вознаграждение, а четко исполненное убийство. А деньги, оказывается, нужны ему лишь для того, чтобы быть сытым, одетым, хорошо отдохнувшим. Вскоре последовал еще один заказ, потом еще. Голубь выполнял их быстро, безупречно и никогда не торговался. Никакие раскаяния в связи с загубленными жизнями не мучили его. «Каждый умирает от своей руки», — говорил он себе. Прсле работы он не уходил на несколько дней в пьяный загул с проститутками, не болтался по ресторанам и казино, что погубило многих его коллег. Лишь изредка он тихо и незаметно подъезжал в переулок у Тверской, просил мамку привести ему девушку, часто одну и ту же, и увозил ее на всю ночь на специально снятую для этого квартиру. Этим исчерпывались его оттяжки, что очень нравилось внимательно наблюдавшим за ним заказчикам.

Он купил себе небольшую квартиру в тихом центре, жил скромно, соседи его не слышали, а видели только по утрам, когда он обычно совершал пробежку. Он хорошо и аккуратно выглядел, и только сумрачный взгляд говорил о его непростой судьбе. Он чувствовал себя хорошо лишь первые несколько дней после выполнения задания. Тогда он позволял себе немного выпить и развлечься с женщиной. Потом он опять впадал в мрачную тоску, и спиртное только усугубляло ее. Работа стала нужна ему как наркотик, как транквилизатор, и он снова и снова напоминал о себе заказчикам. Теперь он был обречен убивать.

Голубь вытащил из тайника в шкафу фотографию Тенина. Он рассматривал ее чуть ли не каждый день, но сейчас ему почему-то казалось, что именно завтра произойдет долгожданная встреча. «Хорошее лицо», — подумал Голубь. У него даже вспыхнуло на секунду какое-то подобие жалости к человеку на фотоснимке, но тут же погасло. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

* * *

В семь утра следующего дня Голубь уже находился на своем наблюдательном посту. В одном из окон квартиры горел свет, но шторы были задвинуты. Около десяти утра из подъезда вышел один из обитателей квартиры, который сидел вчера за столом. Через полчаса вышел второй. Третий не появлялся. Возможно, он ушел еще вчера. Можно было попробовать. Голубь покинул свой пост, вошел в подъезд и поднялся на лифте к двери квартиры Петрова. Когда он задел ногой половичок, под ним что-то звякнуло. Приподняв его, он, к немалому своему удивлению, обнаружил там ключ.