Поколение Китеж. Ваш приемный ребенок

Но вообще мы почти не разговаривали. У нас не было контакта.
И мальчик боролся, как мог. Он сдался лишь тогда, ког­да попробовал все доступные ему способы изменить ситу­ацию, когда со всей очевидностью осознал: в мире есть только боль и одиночество.

— Мать могла неделями не появляться дома. Отец часто не мог ходить после пьянства, и мне пришлось попрошайничать.

Обычная ситуация: матери нет дома, отец ле­жит и говорит, еле шевеля языком: «Принеси по­есть». Мне приходилось идти по соседям. Было жут­ко неудобно, стыдно за отца. Я знал, что в настоя­щих семьях отцы сами зарабатывают.

Что-то внутри меня и сейчас точно знает, что пытаться бороться с миром бесполезно. И ведь все в моей жизни это подтверждает! Когда мою мать нашли в парке со сломанной шеей, мне было лет девять. Самое странное, что, похоже, мне даже это тогда фиолетово было, то есть не тревожило, что ее уже не было. Рядом с ней нашли две нераспеча­танных бутылки водки. Может быть, мстили за что-то. С ней, прежде чем убить, еще что-то сдела­ли. Меня удивляло только одно: зачем так жестоко с ней поступили.

Голос дрогнул. Судя по жару, который охватил его со­знание, он все еще переживает, может, в чем-то винит се­бя! Он же был тогда совсем маленьким, какое это имеет отношение к двадцатилетнему… Это же совсем иная лич­ность!