Поколение Китеж. Ваш приемный ребенок

Дмитрий:
И это — преступление, которое общество не может предупредить. Приемная мама, устав от непослушания или истерик ребенка, решает, что у него плохая наследственность или психологическая неполноценность, или что-то там еще. То есть са­ма себе выписывает разрешение ничего не делать, а заодно и программирует ребенка на неуспех: «Все равно из тебя ничего не выйдет».
Максим:
А все потому, что мы ожидаем быстрых ре­зультатов своей деятельности и не привыкли жить отрезками год, пять лет, десятилетие. И каждый родитель ожидает, что все произойдет быстро: «До меня ребенок жил одной жизнью, а теперь сразу нач­нет жить по-другому. Через месяц ребенок, окруженный моей любовью и вниманием, начнет доверять, говорить по душам, помогать по дому, сочувствовать». Или как вариант: «Если ты попал ко мне, то будешь лучше всех».
Родитель, часто не зная потенциала нового ребенка, исходит из того, что «нужно дать как можно больше, быстренько наверстать, и тогда он всем покажет». Так ребенок, кроме школы (с на­грузкой, скорее всего для него поначалу непосиль­ной), получает еще кружки, секции и т. п. В этой ситуации он не может быть успешным. Слишком много вызовов. Тогда он начинает защищаться, то есть вести себя плохо.
Дмитрий:
Альтруизм взрослого часто оказывается за­маскированным эгоизмом. Выбирая в свою семью близкого по духу ребенка, мы ищем маленького себя и пытаемся спасти себя в прошлом через него. Не учи­тывая, что, даже очень похожая на нашу, судьба — не наша.
Мария:
Еще один миф: «Я услышал в передаче от пси­холога, что личность формируется до трех лет. Я понял, что, к сожалению, занялся воспитанием ребенка слишком поздно». Макаренко, очевидно, не принимал всерьез этот факт, поэтому у него полу­чалось с любым возрастом.
Дмитрий:
Но ему помогали сверстники, уже организован­ные и разделяющие ценности воспитателя. А что делать одинокой маме, у которой нет опыта обще­ния с нашими детьми?
Максим:
Женщина, взявшая «погостить» семилетнего мальчика из детского дома, пожаловалась, что тот ножницами подстригал ее комнатные цветы в гор­шочках. Его пытались увещевать, потом наказыва­ли. А он продолжал свое. Это был его символический язык, которым он давал понять взрослому миру, что ему плохо. А потенциальная приемная мама ожи­дала, когда же он, наконец, словами-то скажет. Не скажет. Для семилетки из детдома слова вообще никакого значения не имеют. Он ведь не словами пони­мает, что эта временная приемная мама его не лю­бит. Сказать правду взрослым страшно, но и просто подчиниться он не хочет. Стоило переместить его в другую семью, как ненависть к комнатным цветам пропала.
Проговаривать, конечно, проблемы ребенку нуж­но, но дозировано, иначе он еще больше замкнется. Уговорами никого не изменить. Нужно найти причи­ны плохого поведения, вспомнить, по возможности, ситуации, в которых был записан образец, и попы­таться заложить новый образ.
В Китеже нет понятия «перевоспитание», есть понятие «развитие». Перевоспитание — это как бы замена одного качества другим. Мы же понимаем воспитание как восполнение, развитие недостаю­щего качества, установление связей там, где пусто­ты.
Еще один миф в сознании взрослого я могу выра­зить словами: «Благодарность на всю жизнь, или я столько для него сделал».
Приемные дети часто не проявляют благодар­ности. Это действительно очень тяжелая ситуа­ция для взрослого человека, потому что трудно работать ради работы, человек привык работать ради результата. Поэтому для успешной работы с детьми необходимо изменить эту установку у взрослого, сдвинуть фокус внимания с внешних из­менений ребенка. Их может долго не быть — так что ж, все время страдать и мучиться в сомнени­ях: получается или нет? Результат в нашем слу­чае — медленное и незаметное нарастание каче­ства. А благодарность может последовать и через десять лет.
Юля:
Помните метод Мэри Поппинс: «Если ты бу­дешь плохо себя вести, то отправишься спать в пять часов». Не важно, что произошло в тебе, что символизирует твой поступок нарушения границ. Он может символизировать и хорошее (попытку по­нять себя), и плохое (доказать, что я против всех). Но для воспитательницы важно, что ты нарушил границы. Далее следует наказание.
Дмитрий:
Одна взрослая женщина призналась: «Мне да­же детское восприятие моря испоганили. Мама заставляла учиться плавать, а потом это море ри­совать. Я же хотела просто бегать в волнах и собирать ракушки».
Не надо было торопиться, давить. Девочка набе­галась бы, привыкла к воде, и ее саму потянуло бы научиться чему-то новому. А так оздоровительная поездка закончилась неприязнью к морю и маме.
Михаил:
Одна приемная мама сказала в минуту отчая­ния: «Мне кажется, что у моего сына ограниченные умственные способности».
Но мы хорошо знали ребенка, так как работали с ним два года и добились результатов. Мальчик был вполне способен развиваться, просто мама не хоте­ла затратить усилий, а может быть, вообще для нее эта ноша была не по силами.
Хорошо, что в терапевтическом сообществе мы можем вмешаться, помочь развивать ребенка. На­ходясь внутри системы, я не чувствую себя бессиль­ным понять и изменить ситуацию.
Максим:
Когда взрослый чувствует свою несостоятель­ность и ему некуда обратиться за помощью, он подсознательно сваливает причину неудачи на объек­тивные обстоятельства, например, ставя ребенку медицинский диагноз. Любое негативное проявление списывается на заболевание, а с заболеванием не работают.
Мария:
Родители же, действительно имеющие детей с заболеванием, обычно перестраиваются, стараются узнать все о заболевании и необходимой по­мощи.
Случай: Нижний Новгород, мама и девочка с дет­ским церебральным параличом. Мама проговаривала дочери, что она нормальная и здоровая, не позволяла себе жалости, развивала ребенка, создав вокруг мощ­ную среду. За счет воли и стремления помочь мама сама стала развивающей средой для дочери. Резуль­тат соразмерен усилиям: девочка к девяти годам заговорила, обучается на дому; интеллект сохра­нен, развиты любознательность и познавательный интерес, восстанавливается опорнодвигательная функция. Девочка все понимает, улавливает нюан­сы человеческих отношений, потому что мама со­вершенно беспощадно говорит: «Ты нормальная» — и заставляет делать усилие.
Юля:
Плотная среда, ставящая задачи, цели разви­тия, правильно интерпретирующая позволяет активизировать волевую составляющую в ребенке. Ма­ма сама стала жесткой развивающей средой, которая форматирует под свои требования ребенка. Это эволюция в рамках одного человеческого существа.
Маша: