Покоренная графом

Алекс шагнул вперед, собираясь вмешаться, но конюх уже вернул Маркуса на землю и отошел на несколько шагов.

– Его светлость здесь! – крикнул конюх. – Он здесь! – Снова повернувшись к Маркусу, он крепко сжал его руку. – О, ваша светлость, какая радость! – Выпустив руку Маркуса, конюх закрыл ладонями лицо – и внезапно разрыдался.

– Приятель, дорогой, – произнес Маркус, похлопывая его по спине. – Боюсь, я тебя не понимаю.

– Вы что, не знаете? О, конечно же, вы еще не знаете! – Тут конюх повернулся к толпе, собравшейся во дворе; многие из собравшихся тоже рыдали. – Он еще не знает!

– Чего я не знаю? – уже с некоторым раздражением сказал герцог. Ему не хотелось обижать этих людей, но он должен был как можно быстрее отыскать жену. – Твидон, ты можешь мне объяснить, что тут происходит? – спросил Маркус высокого худого мужчину, как раз в этот момент пробиравшегося сквозь толпу.

– Да, ваша светлость. Мы только что узнали от обеих мисс Болтвуд, что герцогиня благополучно разрешилась здоровым сыном.

Слава богу! Алекс с облегчением вздохнул. Но как, черт побери, эти две назойливые кумушки об этом узнали?

– Поэтому мы все решили, что в-вы… – Твидон сделал глубокий вдох. – В общем, мы подумали, что вас больше нет с нами. – И он тоже разрыдался.

– А герцогиня? – Маркус схватил его за плечо. – С ней все хорошо?

– О… д-да, да, конечно!

– Но где она?

– В Доме старых дев, – сказал Алекс, который наконец-то обрел дар речи.

Глава 13

Джейн стояла в своей спальне возле комода с новорожденным младенцем на руках, стараясь не путаться под ногами, пока миссис Хаттинг и миссис Данфорд, повитуха, заканчивали что-то делать с Кэт.

Отвернувшись от них (деторождение оказалось очень грязным занятием), она посмотрела на младенца. Мальчик был совсем крохотный, хотя старшие дамы заявили, что для новорожденного он очень даже крупный, но беспомощный. Даже сам головку держать не мог. И очень отличался от Кристофера, единственного младенца, которого она до этого держала на руках.

Одна его ручка вынырнула из пеленок – их роль играла сорочка Джейн, – и теперь неловко размахивал ею. Вот-вот ударит себя по лицу… Джейн поймала крохотный кулачок, погладила ладошку, и тотчас маленькие пальчики сомкнулись вокруг ее пальца.

Казалось, она ощутила это прикосновение сердцем. А насколько сильнее она бы это прочувствовала, будь этот малыш ее сыном – ее и Алекса?

Но она же не хочет детей. Ни детей, ни мужа. Она ведь совсем недавно освободилась от Рэндольфа…

Впрочем, муж не то же самое, что брат.

Да, разумеется, не то же самое. Муж гораздо хуже. От Рэндольфа можно уйти в свою комнату и запереться, а от мужа не сбежишь.

К тому же лорд Эванс себя в мужья ей не предлагал. Но он сейчас здесь, в Лавсбридж!

Джейн живо вспомнила ощущение его мускулистого тела, прижавшегося к ней, когда они столкнулись в дверях. Но даже если он приехал сюда, это совершенно ничего не значило. И вообще у нее и так имелось все, что ей требовалось: то есть Дом старых дев и независимость. И она тут вполне счастлива.

Младенец открыл глазки и уставился на нее. Джейн ласково улыбнулась ему, хотя не знала, видел ли он ее по-настоящему или нет.

Ей понравилось чувство причастности, испытанное ею во время родов, когда она помогала Кэт вместе с миссис Хаттинг и миссис Данфорд. Нравились ей и чувства, которые вызывал у нее ребенок Кэт, когда она держала его на руках. Чувства эти тревожили и сбивали с толку, но при этом казалось, что они делали ее более живой…

«Мур-мяу». Поппи, чуть ранее сбежавшая из комнаты, теперь запрыгнула на комод за спиной у хозяйки, и казалось, что принюхивалась к новорожденному.

Джейн уже собралась убрать младенца подальше от кошки, но тут Поппи уселась и принялась вылизывать хвост.

– Все, готово… – сказала миссис Данфорд, вытирая руки полотенцем. – Теперь все в полном порядке. Осталось приложить ребеночка к груди, пусть начинает сосать. Это поможет появлению молока и восстановлению матери.

Джейн крепче прижала к себе младенца – ей очень не хотелось с ним расставаться. Но затем она опомнилась и осторожно переложила его на руки Кэт. А миссис Хаттинг помогла дочери поудобнее устроиться, чтобы ребенок смог взять грудь.

О боже! Кэт казалась такой усталой и измученной… Но при этом она выглядела невероятно счастливой. А может, существовал некий баланс между независимостью и зависимостью?

Младенец потерял сосок и заплакал. Его пронзительный крик воткнулся в голову Джейн точно нож, сердце отчаянно заколотилось. А ведь для Кэт это, наверное, было еще ужаснее…

– Какой голодный малыш, правда? – спокойно произнесла миссис Данфорд, помогая снова приложить младенца к груди. – Красивый и здоровенький. Герцог будет гордиться им… – Она вдруг нахмурилась, вероятно подумав о том же, что и все остальные в этой комнате. Ведь если проклятие не разрушено, то герцога, возможно, уже нет в живых.

Тут миссис Данфорд помотала головой, отгоняя мрачные мысли, и, обращаясь к младенцу, с улыбкой сказала: