Покров Шута (СИ)

— Ай-яй! Да, совсем забыл, что ты нетерпелив, Мариан. Я уж надеялся, что годы и опыт вытравили из тебя эту мерзость…. Что ты вообще здесь делаешь?

— Выполняю работу? — Чувство юмора на том же уровне, — Граф сокрушённо покачал головой. — Но у меня совсем на тебя время. И на тебя тоже, Аллен Уолкер. Этот Ковчег вот-вот развалится, кажется, пришла пора прощаться? Внутри всё сжалось и перевернулось, юноша инстинктивно сделал шаг, пытаясь выставить руку вперёд, ставя плащ «на дыбы», готовясь атаковать, но тот не слушался. Одна из лент продолжала накрепко крепиться к ближайшему выступу, сам плащ плотно облегал тело и грел. Действительно грел. И это было почти жарко, хотелось даже стянуть этот всё более напоминающий вторую кожу материал, чтобы убедиться, что он вообще снимается, а его организм вновь получил возможность дышать через поры.

Он снова ничего не мог сделать.

А Граф смотрел вверх. — Ну и, долго мне ждать, когда ты докуришь?

— Я удивлён, что вы вообще ждёте, — холодно отозвались сверху. И всё внутри Аллена теперь уже заледенело, и он понял, что правильно сделал, что не кинулся на Графа. Если бы кинулся, то сейчас, услышав голос Тикки Микка, такой холодный, безразличный и по-своему изысканный, он бы так и застыл перед врагом безоружный, раскрытый, ни на что не способный.

А Тикки Микк наконец-то начал деловито спускаться к Графу прямо по воздуху, однако явно не спеша на эту встречу. — А ты неплохо маскируешься. — Меня чуть не прибили, — мрачно отозвался Тикки, чьего лица Аллен не видел. Ной спускался спиной к нему.

— Не нагнетай только. Ты наконец-то начал пробуждать полную силу Ноя после стольких бесплодных поколений! Нам пора уходить, не хочешь прибавить скорость?

— А, так вот что это было, — Тикки взглянул на свои ладони и обернулся, лишь мазнув взглядом по Кроссу и встретившись глазами с Алленом. «Только не краснеть!» — отдал себе команду вздрогнувший Уолкер, закусывая щёку и стараясь сделать так, чтобы его лицо не скривилось в болезненной гримасе. Потому что было больно. Больно вновь видеть перед собой бездушного убийцу, мучителя, Ноя. На что он надеялся всего несколько часов назад, когда стонал в руках этого ублюдка? На то, что он человек? А оказалось, что Тикки пробудил в себе ещё силы Ноя. Не смешно как-то… Рядом шагнул Мариан, за спиной которого возвышалась Мария, и неожиданно крепко сжал ладонью плечо юноши, больно, до хруста, так что Аллен наконец-то вернулся в реальность. А реальность руками Кросса пихнула ему трепещущего Тимканпи и устами же Учителя буркнула: — Просто следуй за ним. А потом…

Потом был толчок, рука Кросса на его плече с силой оттолкнула его, направив вперёд, прямо в бездну, он потерял опору под ногами, полетел вниз, перед глазами вспыхнула яркая солнечная вспышками, в которую превратился зажатый в руках Тимканпи, и сознание попрощалось с ним, грубо выпихнув из собственной головы.

— Какого…? — внезапно севшим голосом выдавил Тикки. — Ты убил своего ученика? Сам? — Граф хрипло рассмеялся. — Мда, такого конца, признаться, не ожидал даже я. Жаль, что все эти трагедии впустую… Мы уходим, Тикки! И точно в той же бесцеремонной манере, в которой Кросс выбросил своего ученика навстречу смерти, Граф отправил шокированного Тикки Микка в распахнувшиеся врата. — Я всего лишь читал инструкцию, — усмехнулся Кросс, опуская взгляд вниз, в бездну, — думаю, это сработало. *** — Господин Граф, есть новости! — замерев в проходе, Тринадцатый негромко постучал костяшками по деревянному косяку, привлекая к себе внимания. Ненужная, в общем-то, забота. Граф обратил на него внимание, ещё услышав гулко разносящиеся в коридоре шаги. Если хочешь быть незаметным, зачем носить обувь с такими громкими каблуками? С другой стороны, Граф мог бы так погрузиться в свои мысли, что не услышал бы даже сирену… А погружаться ему было нельзя. По крайней мере, сейчас.

И Майтра был лучшим способом не дать себе провалиться в тяжёлые и невесёлые думы. Кивнув Тринадцатому Ною, Тысячелетний Граф попробовал сосредоточиться на разговоре, отключая давно затемнённый экран и поворачиваясь к своему гостю всем корпусом. Тринадцатый, однако, начинать разговор не спешил, оглядывая небольшое и уже хорошо знакомое ему помещение, у одной из стен которого притаилось чёрное, ещё незавершённое фортепиано, которое теперь, по мнению Графа, хорошо было бы объединить с ещё одним инструментом. Он сомневался, что на сей раз подойдёт клавишное. Всё же работа предстояла тонкая, и хорошо было бы иметь под руками аккуратно натянутые струны, передающие даже мельчайшие колебания. Придётся изменить технологию их отлива. Те струны, что создавались для фортепиано для нового инструмента, не подойдут.