Читаем Покров Шута (СИ) полностью

Видимо, в истории этого Четырнадцатого Ноя не всё было чисто. Потому что юный экзорцист отчётливо помнил, что Роад говорила, что Ноев, вообще-то, Тринадцать, и в числе Ноев она считала и Тысячелетнего Графа. Ошибки быть не могло.

Так почему, откуда об этом шифре знал Мана? Зачем он передал его Аллену? И откуда про это всё знал Мариан Кросс?

Аллену очень хотелось хорошенько встряхнуть и расспросить своего Учителя. Но ничего не поделаешь, сейчас тот должен был отчитываться перед таинственным начальством, которого Уолкер у Генералов никогда в глаза не видел. А если учитывать, что он провёл с Кроссом три года… Некоторое время подросток жил здравыми сомнениями: а существует ли и впрямь какая-то организация, на которую работает Кросс и экзорцисты. И если существует, то почему Учитель никогда с ней не связывается?

И почему ему никто за это не платит?

Вопрос про деньги был особенно актуальным и болезненным в его трудные ученические деньки.

Усмехнувшись самому себе и уже наступающему на пятки новому дню, Аллен заспешил прочь, крепко сжимая в руках довольно толстую папку, которую следовало, в идеале, сдать самому Комуи. А если его не будет — Риверу. Миссия на сей раз была слишком серьёзной, а отчёт слишком длинным и требующим много сил от своего составителя, чтобы относиться к этой папке легкомысленно. К тому же Аллен был уверен, что у кого-нибудь на него опять будут планы. Потому что Орден кипел жизнью четыре последних дня, люди сновали из отделения в отделение через открытые и тщательно настроенные Алленом врата. Настройка новых врат это единственное, что Аллен сейчас умел делать с Ковчегом-Который-на-Деле-Портативный-Город. А он был уверен, что функций должно быть гораздо больше. И от того становилось немного страшно при мысли, что у Графа могла оказаться такая мощь, а сейчас, если верить слухам, им удалось не дать Тысячелетнему Графу создать новый полноценный Ковчег. Они лишили его мощного оружия, базы и вообще громадного города. Правда, никто не знает надолго ли.

За размышлениями о роли Ковчега в войне Графа и экзорцистов Аллен незаметно для себя добрёл до кабинета Комуи и вполне предсказуемо нашёл его пустым. Ну, если можно назвать пустым кабинет, из которого при открытии двери в коридор начинает вываливаться отчётная макулатура. Пришлось прогуляться немного дальше до пока ещё безопасных лабораторных помещений, в которых как обычно царило большое оживление, кто-то куда-то бегал с документами, кто-то на кого-то ругался, а ещё почему-то помещение заволокла плотная пелена отвратительного дыма.

О том, что именно и где перегорело, Аллен спросил бы, если бы встретил здесь хоть кого-то знакомого, но, кажется, в этих помещениях носились лишь недавно прибывшие помощники, их на первых порах не подпускали ни к чему серьёзному, и сейчас одни из них выволакивали пустые вёдра, другие тащили ящики с инструментами и…

Аллен, привстал на цыпочки и с удовольствием убеждаясь, что на него не обращают внимания, разглядел взъерошенную шевелюру Ривера в одном из широких арочных проходов. Издав почти победный клич, он кинулся к своей цели, вот только немного не рассчитал и на полном ходу врезался в стальной ящик, опрокидывая и себя, и его со стопки таких же металлических, тщательно запаянных ящиков.

Зато Ривер сразу же обратил на него внимание.

— Аллен! Что ты здесь… Ты не ушибся?

— Отчёт! — выдавил Уолкер, с едва видимым усилием приподнимая нелёгкий ящик левой рукой и, придерживая его правой с другой стороны, водрузил обратно. А затем начал оглядываться вокруг. — Он должен быть где-то здесь.

— Да-да, вот он, — пробормотал Ривер, вытирая ладонь о свой давно посеревший халат, пролистывая документы в папке. — Это… Как ты успел?

— Я просто сосредоточился на выполнении именно этого дела, — усмехнулся Аллен, услышавший в голосе удивлённого учёного похвалу.

— А вот Аллен нам и подойдёт!! — вопль внезапно выскочившего из-за завесы дыма Лави едва не оглушил юношу. Возможно, потому что Лави обнял его со спины и проорал это ему прямо в ухо?

— Лави? Что за…

— Но Аллен наверняка нуждается в отдыхе…

— Ничего подобного, я готов сейчас хоть канал переплывать! — радостно улыбнулся Аллен, понимая, что совсем не против нового поручения, желая убрать этот скепсис из глаз Ривера. — А в чём дело?

— Нужно кое-что пронести в Азиатское отделение, — Лави кивнул на стоящие сбоку ящики, один из которых едва не задавил Аллена. — А врата сейчас постоянно заняты. Так пусть Аллен, — неслабое похлопывание по спине, — откроет сейчас свои новые врата, и мы прошмыгнём! Никто ничего и не заметит. Всё равно решения по контролю за пользованием врат Ковчега ещё вынесено не было!

— Решение... чего? — Юноша почувствовал себя немного отставшим от жизни.

— Скорее всего, будет принято решение о создании особой системы врат Ковчега, Аллен, — пояснил Ривер, принимая бумаги у запыхавшейся девушки, чья одежда была перепачкана, а халат местами обожжён. — Разумеется, с тобой обговорят это отдельно, как с единственным, кто вообще может управлять этим Ковчегом.

— Я единственный, кто…

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство