Покровитель для оторвы

Он разжимает пальцы. Моя ладонь скользит дальше. Он резко дергает и освобождается от моего рукопожатия.

Перевожу пораженный взгляд на свою ладонь. Такое чувство, что Дима увидел на ней мерзкого таракана или гнойную язву. Слишком торопливо и брезгливо он смахнул ее.

Нет. Моя ладонь чиста. Маленькие пальчики. Аккуратный маникюр бледно-розового цвета и маленькое колечко-талисман. Подарок Катюши. Я слишком им дорожу, чтобы снимать даже в ванной.

Снова поднимаю взгляд, но смотрю уже на упрямо разведенные плечи.

— Я вызову машину с водителем, — гремит Димин голос.

— Не стоит… — начинает Эдик.

— Это не предложение. Моя подопечная поедет с тобой в кафе ровно на час. По истечении которого, если потребуется, водитель силой увезет ее, — бросает он небрежно, словно я вещь. И уходит в свой кабинет.

Нелли Эдуардовна хмурится, но молчит.

— Идем, Катена, нам надо многое обсудить, — Эдик распахивает передо мной дверь.

Глава 20

Водитель распахивает перед нами дверцу огромной полированной иномарки. Забираюсь внутрь и отворачиваюсь к окну.

Лишь бы не видеть Эдика.

Он забирается следом. Вальяжно разваливается на сиденье.

— Неплохо, — Эдик потягивается и кладет руки на сиденье совсем рядом со мной. Его пальцы едва задевают тонкую кожу на шее.

Вскакиваю и практически перелетаю на сиденье напротив.

— Ха-ха, — он смеется, — как была зашуганной, так и осталась.

Я морщусь. Это не зашуганность. Сердце грохочет в груди. Холодный липкий страх скручивает внутренности в узел. Пальцы немеют.

Сглатываю вязкую слюну.

Я его боюсь. До одури.

Но Эдику это неинтересно. Он осматривает дорогой автомобиль моего опекуна. В его глазах вспыхивает зависть и алчность.

Он рыскает по салону, открывает полочку и беспардонно достает пузатую бутылку с алкоголем.

— Хэнесси, пф, как банально, — он откручивает пробку и наливает себе бокал.

— Мне кажется, что тебе никто не предлагал выпить, — в моем голосе сквозит презрение. Страх не мешает мне презирать его.

— А тебя никто не спрашивал, — резко бросает он.

Его лицо приобретает жесткое выражение. Карие глаза до краев полны ненависти и безумия.

Сердце пропускает удар. Осторожно выдыхаю. Надо держать себя в руках, не провоцировать его.

Молча отворачиваюсь к окну.

Эдик тоже молчит, не спеша заводить разговор при водителе. Хорошо, что до кафе недалеко ехать.

— Почему ты не в тюрьме? — шепчу я, едва официант приносит Эдику его заказ.

Меня все еще трясет от страха и тошнит от отвращения. Стараюсь не смотреть, как парень с удовольствием смакует дорогой коньяк.

— Не заговаривайся!

Вздрагиваю, когда рюмка с грохотом опускается на столешницу.

— Ты убил Катю, — шепчу, вновь осознавая страшную истину.

— Нет, — он снова поднимает рюмку. — Екатерина Невзорова сидит передо мной.

Я открываю рот и тут же захлопываю его обратно.

Несколько долгих минут я наблюдаю, как парень, очень симпатичный на первый взгляд, расправляется с коньяком и закуской.

Этот монстр не должен сидеть здесь. Он вообще не должен жить!

— Что тебе от меня надо? — выдаю все на одном дыхании.

— Большой чистой любви, — скалится он, окидывая меня откровенно плотоядным взглядом.

Вздрагиваю и плотнее кутаюсь в меховое манто. Не смотря на то, что мы в кафе, меня знобит.

— Не веришь? — он снова скалится, обнажая неестественно белые зубы. — Правильно делаешь.

Я жду продолжения, но он как назло оттягивает признание.

— Ну? — тороплю я его.

— Детка…

Я морщусь, как от зубной боли.

— Я тут навел справки, когда ты сбежала, а Катю похоронила под своим именем. А ты совсем не дура, — он еще раз проходится по моей сгорбленной фигуре. Внимательно, оценивающе.

— Украла личность подруги и собралась захватить ее бабки. Вот это ты дала! — он откидывается на высоком кресле.

— Я не крала…

— Заткнись! — шипит он. — Хочешь знать, что мне надо? Бабки!

— Сколько? — губы дрожат. Внутри предчувствие распускает когтистые лапы и сжимает мое сердце.

— Сразу к делу? Умничка. Все твое наследство! — улыбается он.

— Это невозможно, — мои глаза округляются.

— А-а-а, — он качает перед моим лицом указательным пальцем. — Очень даже возможно. Ты сама отдашь мне свои денежки.

— Нет. Дима этого не допустит, — я уверена в этом.

— Ха-ха-ха, — Эдик громко смеется, словно металл скребет по стеклу. — Дуреха, как только ты выйдешь замуж, опекун тебе больше не будет нужен.

— Откуда ты?..

— У меня много связей, — его глаза вспыхивают, а улыбка исчезает с лица. — Я же сказал, что навел справки.

— Но у меня нет мужа! — хватаюсь за соломинку.

— Пока нет. Но скоро я им стану.

Его тихий едкий словно яд голос врывается в мое сознание.

— Нет! Нет! Нет! Ты будешь гнить в тюрьме, — я вскакиваю из-за стола.

— Осторожнее на поворотах, — Эдик хватает меня за руку и сильно сжимает.

Я морщусь от боли. Мне приходится согнуться, чтобы облегчить боль. Мое лицо оказывается на одном уровне с его.

— Люся, — зло шепчет он. — Эти бабки мои. И если бы твоя дуреха-подружка была бы посообразительнее и рассказал о наследстве, то осталась бы жива. И, возможно, счастлива со мной в браке.

— Ты — чудовище, — шепчу в ответ.