Покровитель для оторвы

— Слушай и запоминай, дрянь: ты — моя невеста. И завтра мы пойдем подавать заявление в ЗАГС. На случай, если ты решишь преподнести своим родственничкам приукрашенную версию «правды» или сбежать… — он отбрасывает мою руку и лезет в нагрудный карман.

На полированную столешницу ложится помятая небольшая коричневая «книжечка» с окислившемся гербом на обложке.

Мне не надо даже открывать ее, чтобы понять, чей это паспорт.

— Откуда? — шепчу я в ужасе.

— А он всегда был у меня. Так проще было контролировать Катюху, особенно в последнее время, — он раскрывает Катин паспорт сразу на странице с фотографией. — Здесь она неплохо вышла, а?

— Ну и что? — я пытаюсь растереть ноющее запястье. — Если бы ты сегодня не вломился к нам, я бы все равно рассказала им правду.

— Знаешь, если ты расскажешь «своим» родственникам правду, ничего страшного не случится. А вот если вдруг всплывет вся правда…

— Какая «вся»? — и снова предчувствие сжимает мое сердце до боли.

— Ну что некая Людмила Назарова убила свою несчастную беременную подругу, украла ее личность, подставила невиновного сына местного депутата и собралась присвоить огромную сумму денег, — пока он говорит, его улыбка сочится ядом.

— Нет, это ведь ты!

— Я? А где доказательства? Как видишь я здесь! Свободен и ни от кого не скрываюсь. А вот на месте преступления все в твоих отпечатках.

— Я там живу…

— Ну… а твои отпечатки и кровь несчастной Кати на обломках дверцы шкафа, которой ее и забили?

У меня темнеет в глазах. Я хватаю ртом воздух и до боли в пальцах сжимаю руками столешницу.

— Слушай и запоминай, — его пальцы больно впиваются в мой подбородок, заставляя взглянуть прямо в его глаза. — Ты станешь моей женой! И отпишешь на меня все бабки! А потом… я, может быть, тебя отпущу…

И снова его безумные глаза разгораются откровенно похотливым блеском.

Меня передергивает.

— Нам будет весело, — он наклоняется совсем близко. Ощущаю его зловонное дыхание на своем лице. — Может быть, я даже получу удовольствие от… тебя…

Он облизывает свои губы. Внутри все дрожит от страха и бессильной злости.

Я дергаю головой, его пальцы соскальзывают.

Выпрямляюсь.

Быстро пробегаюсь взглядом по небольшому уютному залу, боясь, что нашу разборку мог заметить кто-то из знакомых Нелли Эдуардовны.

Но совершенно случайно замечаю в углу неприметного седоволосого мужчину, потягивающего кофе из маленькой чашечки.

Я бы не обратила на него внимания, если бы к нему не подсел нервный мужчина и неуклюже не пододвинул ему конверт.

— Ты меня поняла? — раздраженный голос Эдика отвлекает меня.

— Да? — я пытаюсь сфокусировать на нем взгляд.

— Завтра, блин, — он осекается и достает вибрирующий смартфон.

Я же снова ищу глазами мужчин за дальним столиком. Нервный снова лезет в карман и достает какие-то бумаги, протягивает их седоволосому.

Интересно.

Не знаю, что так притягивает мой взгляд.

Но мне кажется это важным.

А мое чутье еще никогда меня не обманывало. Может, это детдомовское детство заставляет подмечать разные детали. Но я уверена, что это не встреча старых друзей!

Седоволосый, не глядя, принимает документы и что-то говорит собеседнику.

— Это много! — возмущенный голос нервного разносится по залу. Быстро опускаю взгляд.

— Эй, — Эдик щелкает перед моим лицом пальцами. — Планы поменялись. В следующий понедельник, в это же время я заеду за тобой. И мы пойдем подавать заявление в ЗАГС. Поняла?

Рассеянно киваю.

— И без фокусов.

В моем клатче трезвонит телефон — это будильник. Один час вышел.

— Мне пора, — с облегчением выдыхаю я.

— Не так быстро, — Эдик снова хватает меня за руку. — Я хочу получить от тебя небольшой подарок на подачу заявления.

— И что ты хочешь?

— Пустяк, — он снова скалится. — Один миллион.

— Один миллион рублей, ты сдурел? — мои глаза округляются, а челюсть стремительно летит к полу.

— Нет, Катена! Один. Миллион. Долларов. Для тебя это сущие копейки, а мне будет приятно.

— Иди на хрен! Где я их достану за четыре дня?

— А это не мои проблемы. А то я расстроюсь и позвоню, куда не надо и скажу, что случайно встретил девушку, очень похожую на пропавшую Екатерину Невзорову или все-таки Людмилу Назарову…

— Ты скотина, — не могу удержаться.

— Ты еще даже не представляешь какая, — он довольно улыбается. — А знаешь, я тут подумал, может, ты накинешь мне бонус?

— Какой? — неожиданно начинаю дрожать от похотливых ноток в его голосе.

— Себя, — он тянет меня к себе. — Поехали в гостиницу. Я покажу тебе все, что так заводило Катюху.

— Отвали, — чувствую, как холодеют пальцы.

Он откидывается на высокий стул. Карие глаза сужаются.

— Лети, птичка, — он смотрит куда-то за мою спину. — Мы еще успеем познакомиться поближе.

— Екатерина, идемте, — рядом вырастает водитель Димы.

Я судорожно хватаю его под руку и с удовольствием спешу покинуть душное помещение.

Меня трясет как в лихорадке.

— Мне позвонить Дмитрию Александровичу? — рука водителя каменеет под моими пальцами, давая опору.