Покровитель для оторвы

— А? — мой взгляд снова находит мужчин за укромным столиком. Нервный слишком эмоционально что-то говорит седоволосому. Успеваю заметить экспрессивный жест нервного — указательный палец проходится поперек шеи. Жест в определенных кругах означающий смерть.

Седоволосый кивает.

Я не ошиблась. Эти двое обсуждали что-то весьма опасное и противозаконное.

— Екатерина Викторовна? — зовет меня водитель.

— Нет, не надо никому звонить. Все хорошо, — выдыхаю устало.

— Но этот парень…

— Все хорошо, — обрываю его резче, чем хотелось бы.

Но думать об этом сейчас совсем не могу.

Глава 21

Дрожащие пальцы касаются тончайшего фарфора. Поднимаю чашку. Припадаю губами к белоснежному краешку.

Втягиваю в себя терпкий горький напиток. Эспрессо.

Не люблю кофе. Тем более без молока. Но сейчас надеюсь, что концентрированный кофеин, пробегая по моим венам, сможет взбодрить меня и привести мысли в порядок.

Уже второй день подряд после встречи с Эдиком я возвращаюсь в эту кофейню.

Занимаю столик за огромной искусственной пальмой, ставлю на подставку планшет, засовываю в уши наушники и усиленно делаю вид, что смотрю интересный фильм.

На самом деле мой взгляд, не отрываясь, следит за седоволосым мужчиной и его многочисленными собеседниками. Они меняются словно по часам. Не больше пятнадцати минут на разговор и минут пятнадцать до следующего «старого знакомого». Видимо, чтобы «клиенты» не пересекались.

Схема всегда одинаковая. Люди подходят и протягивают седовласому конверт. Он смотрит содержимое. Если кивает, разговор начинается, если возвращает конверт, шансов нет.

Я почти уверена… Нет, я уверена, что он посредник. И мне нужен именно он.

Я уже все обдумала.

От принятого решения сердце грохочет в груди, к горлу подкатывает желчь. Меня мутит. Но другого выхода я не вижу.

Тем более, что я уже давно решила, что должно быть именно ТАК. И Катюшино наследство должно было мне помочь.

Встреча с Эдиком только ускорила «развязку».

Закрываю глаза и растираю виски.

Вроде, легчает. Опускаю руку и задеваю крупную брошь на лацкане пиджака.

Массивная старинная вещица вдруг согревает ледяные пальцы.

Снова прикрываю глаза.

— Катюша, — Нелли Эдуардовна открывает дверь моей комнаты. — Можно?

Я киваю, сидя на кровати. Разговор с Эдиком опустошил меня.

Женщина садится рядом.

— Я хочу тебе кое-что подарить.

В ее руках появляется небольшая бархатная коробочка. На темной подушечке лежит замысловатая брошь в виде букета цветов с россыпью камней разнообразных форм, размеров и цветов.

Заворожённая игрой света на драгоценных гранях беру брошь в руки.

— Эта брошь моей бабушки, — Нелли Эдуардовна быстро прилаживает драгоценность на отворот пиджака. — Она была дворянкой в царской России. От всего ее богатства осталась только эта брошь.

— Я не могу… — я тянусь к антикварной вещице.

— Не говори глупостей, конечно, можешь. В моей семье эта брошь считается счастливым талисманом и передается от матери к дочери в самые сложные жизненные моменты. Меня она свела с моим мужем в момент, когда я была готова на самое страшное…

Она замолкает. Я боюсь ее потревожить.

— Я очень хочу, чтобы сейчас эта брошь помогла тебе, дорогая.

— Но я не ваша…

— Дочь? Нет. Родня? Ты ошибаешься. Ты всегда будешь близким для нас с Димой человеком, — она делает паузу и добавляет непонятную для меня фразу. — И только тебе решать в каком именно качестве.

Непонятный разговор и неожиданный подарок в тот вечер, после разговора с Эдиком придали мне сил и помогли принять единственно верное решение.

Седоволосый снова остается в одиночестве.

Подхватываю сумку и пальто и иду к его столику. Мне наперерез бросается молодой смуглый парень.

Профессионал, я его даже не заметила за эти три дня.

Но я успеваю плюхнуться на высокое плетеное кресло.

Седоволосый дарит мне долгий пробирающий до костей взгляд карих глаз. Приподнимает бровь.