Покровские ворота (сборник)

Виктор . Тебе надоело ходить по улицам. Я тебя понимаю.

Геля . Витек, не унывай. Мы нищие студенты. Я бедненькая, зато молоденькая, и у меня… как это… свежий цвет лица.

Виктор . Обидно, что я не в Москве родился. По крайней мере был бы свой угол.

Геля . Я охрипла. Я не знаю, как буду разговаривать.

Виктор . Совсем не охрипла. Голос как голос.

Геля . Ты не знаешь, меня лечили два дня. Меня закутали в два одеяла. Потом мне давали чай с малиной. Потом аспирин. Потом я пылала. Как грешница на костре. Потом я не выдержала и сбросила с себя все. Это был восторг. Я лежала голая, ела яблоко, Вера играла на арфе – все было словно в раю.

Виктор . Жаль, меня там не было.

Геля . Старая история. Стоит создать рай, появляется черт. Ты и так во всем виноват. Из-за тебя я потеряю голос и погублю свою карьеру. Певица не может быть легкомысленной.

Виктор . Ты никогда не была легкомысленной.

Геля . Альбо ты управляешь своим темпераментом, альбо он управляет тобой.

Виктор наклоняется и целует ее в щеку.

Браво, браво.

Виктор . Могу повторить. (Стараясь скрыть смущение.) А который час?

Геля смеется.

Что тут смешного?

Геля . Я заметила, человек интересуется временем в самый неподходящий момент.

Виктор (хмуро) . Не знаю. Не обращал внимания.

Геля . Слушай, я тебя развеселю. Один раз отец нагрузил телегу большой копной сена. В этой копне были спрятаны евреи. Я должна была довезти их до другого села. И только меня отпустил патруль, мы не проехали даже два шага – из копны высовывается голова старика, в белой бороде зеленая травка, и он спрашивает: «Который час?» Матерь Божья, я еще вижу патруль, а ему нужно знать – который час?

Виктор . Ты меня очень развеселила. Тебя убить могли. Или – хуже…

Геля . Что может быть хуже?

Виктор . Ты знаешь сама.

Геля (мягко, не сразу) . Ты чудак, Витек.

Виктор . Перестань. Какой я чудак?

Геля . Зачем ты злишься? Я люблю чудаков. С ними теплее жить на свете. Когда-то в Варшаве жил такой человек – Франц Фишер, мне о нем рассказывал отец. Вот он был чудак. Или мудрец. Это почти одно и то же. Знаешь, он был душой Варшавы. Она без него осиротела.

Голос, усиленный микрофоном: «Вызывает Варшава.

Кабина шесть. Варшава на проводе – шестая кабина».

Это – меня.

Голос: «Варшава – кабина шесть».

Подожди, я – быстро. (Убегает.)

Виктор закуривает, ждет. Голос: «Вызывает Прага. Кабина два. Прага на проводе – вторая кабина». «Вызывает София – кабина пять. София, София – пятая кабина». Виктор тушит папиросу. Возвращается Геля.

Геля . Как было хорошо слышно. Как будто рядом.

Виктор . С кем ты говорила?

Геля . Витек, разве ты не видишь – я хочу, чтоб ты мучился и гадал.

Виктор . Ты сама мне сказала, что мать уехала к тетке в Радом.

Геля . Ты знаешь, Радом – это удивительный город. Его называют – столица сапожников. Когда-нибудь я поеду в Радом и мне сделают такие туфли, что ты тут же пригласишь меня в «Гранд-отель».

Виктор . Если она в Радоме, с кем же ты говорила?

Геля . О, трагическая русская душа. Она сразу ищет драму.

Виктор . Если пани предпочитает комедию, она может не отвечать.

Геля . Я еще не пани. Я панна. Альбо паненка.

Виктор . Прости, я ошибся.

Геля . И я ошиблась. Я думала, у нас будет такой легкий, приятный роман.

Виктор . Не самая роковая ошибка.

Геля (смиренно) . Добже. Я сознаюсь. Успокойся. Это был молодой человек.

Виктор . Как его зовут?

Геля . Какая разница? Предположим, Тадек.

Виктор . А фамилия?

Геля . Езус-Кристус! Дымарчик. Строняж. Вечорек. Что тебе говорит его фамилия?

Виктор . Я хотел знать твою будущую, вот и все.

Геля . Для концертов я оставлю свою. Ты будешь посетить мои концерты?

Виктор . Посещать!

Геля . Посетить, посещать – какой трудный язык!

Короткая пауза.

Витек, а если я говорила с подругой? Такой вариант тоже возможен.

Виктор . Почему я должен верить в такой вариант?

Геля . Хотя бы потому, что он более приятный. Который час?

Виктор . Действительно, в самый неподходящий момент.

Геля . Я же тебе говорила. О, как поздно. Скоро двенадцать. Или лучше – скоро полночь. Так более красиво звучит. Более поэтично. В полночь общежитие закрывают и девушек не хотят пускать.

Виктор . Пустят. Я тебе обещаю.

Геля . Идем, Витек. Ты проводишь меня до дверей и скажешь мне: «До свидания». Это прекрасное выражение. Так должны прощаться только влюбленные, правда? До свидания. Мы прощаемся до нового свидания. Несправедливо, что точно так же прощаются все. Влюбленных постоянно обкрадывают.