Покровские ворота (сборник)

Княгиня Екатерина Романовна Дашкова .

Бониперти  – секретарь Елизаветы.

Денис Иванович Фонвизин  – драматург.

Ломбарди  – богатый негоциант.

Граф Карло Гоцци  – драматург.

Капитан Снарк .

Падре Паоло  – иезуит.

Степан Иванович Шешковский  – обер-секретарь Тайной экспедиции.

Князь Голицын .

Белоглазов  – молодой дворянин.

Мартынов  – поручик.

Иностранец  – гость императрицы.

Ферапонт Фомич  – старый слуга.

Адмирал Грейг .

Де Рибас .

Федор Костылев  – матрос.

Придворные, гости в доме Ломбарди, цыганки.

Часть первая

1

Москва. Ранняя весна 1775 года. У графа Алексея Григорьевича Орлова. Михаил Никитич Кустов – человек средних лет, нетрезвый, худой, дурно выбритый, в потрепанной одежде. В отличие от него Ферапонт Фомич благообразен, опрятен, держится солидно, лет ему под шестьдесят.

Ферапонт . И где же это, скажите на милость, их сиятельство вас отыскали?

Кустов . Глуп ты, братец, вот что тебе я скажу, – мы с графом знакомцы давние.

Ферапонт . И то сказать – знакомство завидное.

Кустов . Знаешь ли поговорку, братец: царь любит, да псарь не любит?

Ферапонт . В мой огород камешек? Так-с.

Кустов . Графу Алексею Григорьевичу люди много важнее титлов. Зане он муж – ума орлиного.

Ферапонт . На то – Орлов.

Кустов . Не в имени суть. Есть воробьи среди Орловых, средь Воробьевых есть орлы…

Ферапонт . Уж это вы, можно сказать, забылись.

Кустов . Молчи, старик. Коли я говорю, что человек своей фамилии выше и цену собственную имеет, – я не унизил его, а возвысил.

Ферапонт . А чем изволите заниматься?

Кустов . Я, брат, пиит.

Ферапонт . Так какое же это занятие? Забава души.

Кустов . И опять ты глуп.

Ферапонт . Как вам угодно. Только чем же вы снискаете хлеб насущный?

Кустов . Тому земные блага – ничто, кто с богами беседует.

Ферапонт . Дело ваше.

Входит граф Григорий Григорьевич Орлов. Очень красив, строен, одет с некоторым щегольством. Лицо его сумрачно.

Вот радость-то, ваше сиятельство!

Григорий . Где брат?

Ферапонт . Почивают.

Григорий . Буди.

Ферапонт . Ваше сиятельство, как можно…

Григорий . Делай, что сказано.

Ферапонт . Осердятся.

Григорий . Не твоя забота.

Ферапонт . Могут спросонья и прибить. А рука у них тяжеленька.

Григорий . Заупокойную отслужим.

Ферапонт Фомич, кряхтя, уходит.

(Граф оборачивается к Кустову.) Кто таков?

Кустов . Михайло Кустов.

Григорий . Не тот виршеплет, о коем брат сказывал?

Кустов . Тот самый.

Григорий ( ходит ). Ты был вчера с братом?

Кустов . Был, ваше сиятельство.

Григорий . Вы что учинили?

Кустов . Не помню. Все было как бы в дыму…

Входит всклокоченный, опухший, красный со сна Алексей Орлов. Коренаст, могуч, черты лица грубые. За ним семенит Ферапонт Фомич.

Алексей . Ферапонт, водки. Здорово, Гриша. С чем пожаловал? (Ферапонту.) Поднеси их сиятельству.

Григорий . Не нужно.

Ферапонт приносит графин.

Алексей . Ты, брат, не в Петербурге, в Москве. Есть Бог, государыня к нам пожаловала, и брата привелось повидать. (Трет виски.) Погоди, сейчас потолкуем. Голову ломит, и в глотке сушь. Это Кустов, любимец муз. Я его лет с десяток знаю. Еще до всех моих дальних странствий. Был он тогда премного пристойней. (Кустову.) В ничтожество впал господин пиит. Тощ, наг и пьян постоянно. Глянешь на твою образину, и не хочется, а запьешь.

Кустов . Мой дар причиной моему состоянию. Пиит зрением остр, а кто больше зрит, тому легче пити, чем трезвым быти. Не видеть безумства мира сего.

Алексей . Это он изрядно сказал… А где живешь?

Кустов . Лиси язвины имут и птицы гнезда. Сын же человеческий не иметь, где главы подклонити.

Алексей . Слыхал, Григорий? Ладно, живи пока у меня.

Ферапонт вздыхает.

Кустов . Нищеты не стыжусь. Почивший в бозе мой друг Иван Семеныч Барков почище меня пиитом был, а обедал не каждый день.

Ферапонт . В бозе, говорите, почивший. В бозе ли?

Кустов . Тсс-сс… Тайна сия велика.

Алексей . Ферапонт, молчи. Знай свое место. Есть почта?

Ферапонт . Вам письмо принесли.

Алексей . Тащи сюда.