Покушение

— А вот взгляните, — положил перед Дорониным на стол лист бумаги Петренко. — Искали Марию Кирилловну Баранову, а нашли Матильду Карловну Шидлер.

— Сильны, — только и смог сказать Доронин, разглядывая бумагу. — Но почему вы решили, что это одно и то же лицо?

— А приказик…

— Какой?

— Это, оказывается, приказ о зачислении Шидлер в институт. И было это в одна тысяча девятьсот четырнадцатом году.

— Да, но имя-отчество? Фамилия — черт с ней. Баранова — ясно, что это не девичья фамилия. Но имя-отчество. Ведь сами пишете — Матильда Карловна. А мы ищем Марию Кирилловну. Есть разница?

— Есть, Владимир Иванович. Но за этих дореволюционных писарей я тоже головой ручаюсь. Они в бумагах толк знали. И чего не надо, в бумаги не ляпали. Этот же номер приказа против фамилии Шидлер стоит и на оценочной ведомости за тысяча девятьсот семнадцатый год. И еще один документ с тем же номерочком. Заявление Шидлер об уходе из института. И еще — получила справку о незаконченном высшем образовании и расписалась. А номер приказа стоит и тут. Значит, у них была система — всегда ссылаться на главный документ, на приказ о зачислении. Вот почему мы уверовали в то, что номерок этот не случаен и что Баранова и Шидлер — одно и то же лицо. Логично?

Доронин задумался.

— Но почему же все-таки Матильда Карловна? Не могли же так безбожно наврать эти ваши почтенные крючкотворы. Или это образец вольного русского перевода, замешанного на квасном патриотизме, — коль воюем с немцами — все немецкое к чертям собачьим? — рассудил он.

— Не знаю, Владимир Иванович. Но убежден, что мы со следа не сбились, — уверенно сказал Петренко. — Только я теперь думаю, если она Шидлер, может, стоит снова в Киев рвануть и там поискать объяснений превращения ее в Баранову?

— Мысль… Не возражаю, — сразу согласился Доронин. — Сегодня же выезжай. Я доложу начальнику. А мы попробуем найти этому объяснение здесь.

Утром следующего дня Петренко уехал из города, а Доронин связался по телефону с Круклисом.

— Хорошо, что поймали меня. Весь день буду отсутствовать, — предупредил Круклис. — Как там у вас? Трудный орешек попался?

— Разгрызем, товарищ полковник. Начало уже есть. Кажется, узнали девичью фамилию Барановой. Оказалась некая Шидлер. А вот имя и отчество совсем иные. Послал Петренко в Киев… — доложил Доронин.

— Как вы сказали, Шидлер? — перебил его Круклис.

— Так точно. Шидлер Матильда Карловна, — подтвердил Доронин.

— Что-то очень знакомая фамилия… А с Петренко правильно решили. Пусть посмотрит…

— Хочу задержаться здесь еще на пару деньков. Разрешите?

— Работайте! Работайте! — разрешил Круклис. — А фамилию эту я, ей-богу, встречал… Ну да звоните чаще…

Полковник, очевидно, спешил, в трубке послышались короткие гудки. Доронин вернулся в комнату, где его ждал Игнатьев, и устроил маленькое совещание, если только так можно было назвать их разговор.

— Путь к Барановой стал на одну ступеньку короче, а работы прибавилось вдвое, — констатировал Доронин состояние дел. — Раньше занимались только Барановой, теперь все заново придется повторить с Шидлер.

— Так ведь нас двое, товарищ подполковник, — заметил Игнатьев. — Ставьте задачу — и по коням!

— Все правильно, — согласился Доронин. — Только давай сначала уточним эту задачу для каждого из нас. Я буду продолжать заниматься Барановой, а ты бери на себя эту Шидлер. Не возражаешь?

— Абсолютно согласен.

— Добро. Тогда я постараюсь определить, где Баранова работала и жила шесть лет после окончания института. Потому что в тридцать втором году она проживала уже в Детском Селе, ибо там и получила паспорт, — развивал свою мысль Доронин. — А твоя задача та же, что и у Петренко: найти объяснения, как Шидлер стала Барановой. Может, просто поменяла фамилию, в те годы это делалось довольно просто. Или вышла замуж? Одним словом, мы должны совершенно точно знать — когда, как и почему это случилось. Улавливаешь?

— У меня работенки побольше получается, товарищ подполковник, — сразу прикинул объем задания Игнатьев. — Могу задержать дело…

— Ничего. Начинай. На каком-то этапе я на помощь приду, — пообещал Доронин. — А теперь опять к тебе вопрос, как к ленинградцу: в какие двери будем толкаться?

— Вам-то ясно куда идти — в горздравотдел. Адресочек я вам подскажу. А потом в паспортный стол, — легко решил этот вопрос Игнатьев. — А мне, наверное, придется начинать с архива загсов.

— И такой есть?

— А как же!

— Тогда по коням! Давай адрес горздравотдела, — закончил разговор Доронин.

Игнатьев направился к телефону.

Сотрудники горздравотдела, несмотря на перегруженность работой, внимательно отнеслись к запросу Доронина. Но помочь практически смогли только советом:

— Все документы той поры в архиве. Идите туда.