Покушение на зеркало

С такой яростной, если не сказать свирепой страстью Нина не отдавалась мне так давно, что и не упомнишь, чего такого мы вытворяли в годы наши молодые…

Когда она ушла к себе в спальню, я подумал о том, что моя жена — ортодокс, верный себе и своим принципам до конца.

Сейчас я ей был нужен.

Еще некоторое время я полежал на спине, таращась в темноту. Потом зажег лампу, взял из ящика стола пачечку чистой бумаги и записал события минувшего дня. С месяц я не прикасался к дневнику, хотя некогда и поклялся себе, что вести его буду каждодневно. И больше того — не наспех, кое-как, дабы только отделаться, а беллетризированно, даже с главами. Глядишь, и пригодятся записки как черновое сырье для романа или повести. Названия книг и глав — мое слабое место, мучаю себя постоянно. Но сегодня в голову пришло сразу: «Дело спасения утопающих — дело рук самих утопающих». Вторую часть фразы я все же вычеркнул, ясно и так.

Тоскливо мне стало, тоскливо… Но как бы то ни было, а Светлана в беде. И никуда мне не деться.

Убийца

Опровергнутое алиби

Разбудил ее Арчибальд. Толкнув носом полуоткрытую дверь, деловито процокал когтями по спальне и лизнул свесившуюся с кровати обнаженную руку хозяйки.

Анна дернула плечом, убрала руку под простыню. Но настырный спаниель, явно обрадованный — ага, шевельнулась! — забросил передние лапы на край постели и уже присел было, чтобы вспрыгнуть, да не успел — Анна опередила его, выпятив локоть. Еще не проснувшись как следует, она действовала чисто рефлекторно — дурацкая привычка длинноухого золотистого коккера будить сначала ее, а потом и Машу была неизживаема. А спать с закрытой дверью душно.

Впрочем, Арчи мог принять на себя вину лишь за выходные и праздники, когда хозяйка отсыпалась. В будни он нес службу дневального почти по будильнику, ну разве что на пять-десять минут опережал его дребезжание. Так что мириться с этим следователю Лариной было можно, тем более, если предположить, что когда-то будильник способен и отказать. Да и просто позабудешь завести его вечером.

— Встаю, Арчик, уже встаю…

Сегодня четверг, до воскресенья еще целых три дня… Застилая постель, она поймала себя на том, что в последнее время что-то уж слишком ценит свои выходные. До обещанного в сентябре отпуска, если, конечно, дадут, осталось совсем пустяк, можно и потерпеть, как ни устала. В этом году — как никогда.

Возраст?.. Тридцать один, четвертый десяток… Многовато для иллюзий насчет чего-то личного, но совсем немного, если считать служебные ступеньки. Через год-полтора дадут капитана, а майором станет, небось, когда седину придется закрашивать. Слава Богу, что она блондинка, высветлилась и хоть бы хны.

Она накинула на ночную рубашку халатик и пошла в ванную. Критически щурясь на себя в зеркале, отметила не без удовлетворения, что крем, купленный для нее Ираидой в областном центре, и в самом деле хорош — сухость кожи на лбу и надбровьях уже совсем не та, что неделю назад. А если опять пустить от висков локоны, то ведь будет бабеночка и ничего!.. Нос чуть маловат да и губы, скажем прямо, могли быть посочнее, не рот, а куриная гузка. Но ведь все же глаз-то мужики еще кладут на нее! Даже зеленые лейтенанты, чего уж и говорить о солидных женатиках с двумя просветами… Еще не вечер, Анна!.. Только вот на кой тебе это все?.. Ведь куда спокойней живется сейчас, чем раньше, до развода с этим неудалым поддавальщиком. «Муж!» До сих пор в капитанах ходит, горе луковое… Вот уж действительно в худшем смысле типовой мент, а никакой к черту не следователь…

Арчибальду не удалось оторвать от подушки Машу: у нее первые в жизни каникулы, валяется в постели до десяти. Спит с книжкой под подушкой. Вчера легла, кажется, с «Мойдодыром», счастливая до невозможности, что наконец-то читает сама, без мамы и бабушки.

— Не опаздываешь? — донеслось из кухни.

— Нет, мам, в самый раз!

Кажется, опять яичница с помидорами? Годится. Только бы успеть самой заварить кофе, мамина жиденькая бурда уже поперек горла. «На твоей работе надо беречь сердце»… Да уж, этим сбережешь… Лишнюю ложечку зерен в кофемолке Вера Петровна всерьез считает угрозой для дочкиного здоровья. Знать бы ей, сколько чашек растворимого Анна поглощает за день на работе…

— Ты слышала областные известия, когда умывалась? Нет? А я ведь специально на полную громкость включила. Ничего не слышала?

— М-м… — мотнула головой Анна, принимаясь за яичницу. — А что такое случилось?

— Алюминиевая мафия… — значительно произнесла Вера Петровна, сокрушенно тряхнув пегим узелком на макушке. — Нет, кажется, дюралюминиевая…

Анна фыркнула, мать обидчиво поджала губы.

— Мил-ли-ар-ды расхитили! Это не твои киосочные воришки.