Покушение на зеркало

Звякнул телефон. Сережа не глядя поднял трубку.

— Да, пришла, товарищ майор! С делом на Сидорова? Сейчас будет!

— Ты уверен? — едко спросила Анна. — Сейчас или не сейчас, ты уж позволь мне самой решать.

Сказала так, для острастки… Достав тонюсенькую картонную папочку, захлопнула сейф и вышла из кабинета.

…Вернулась Ларина примерно через четверть часа с пылающими пятнами на щеках.

Сергей не осмелился спросить, что было там, на «малом ковре», побоялся нарваться на резкость. Анна заговорила сама. Ей просто необходимо было сейчас разрядиться, выпустить злой пар.

— Представляешь, Сережа, чего он от меня хочет? Переквалифицировать дело.

Вернее, по существу закрыть. Никакого убийства, ограничиться розыском. В общем, «ушел из дома»… Тем более, что заявление сделано не родственниками, а какой-то чумной соседкой. Уехал и уехал… А вот если труп найдется со следами насилия, тогда прокуратура будет заниматься, а не мы. Сплавим втихаря — и никаких забот. Посадили хитрожопое дерьмо на нашу голову…

Сергей хрюкнул и покрутил головой: ай да ну, о начальстве так!

— А кто он такой, Анна Сергеевна, этот пропавший?

— Какой-то известный… Член Союза писателей… Не слыхала, не читала. Их, этих членов, Сережа, в СССР было десять тысяч, а скольких мы знали?

Десяток-другой. Читаю сейчас его дневник, зацепки ищу.

— А как его фамилия?

— Ходоров. Феликс Ходоров. Может, псевдоним, не знаю.

Жуколев со стуком опустил руки на стол. Веснушчатое лицо порозовело, зрачки расширились.

— Да ты что, Анна Сергеевна! Ходоров?! Так это же… — Молоденький лейтенант не находил слов. — Да я же с детства им зачитывался! «Длинное облако»!.. Это ж такой классный роман! И приключения там, и всякое… Сам Ходоров, надо же!

Он был в восторге от того, что прикоснулся наконец к иным мирам.

— Ладно, кончай с восторгами, — неохотно оборвала его Ларина. — Тем хуже, если такой знаменитый. — Она сняла параллельную трубку, набрала номер дежурного.

— Ленчик, где-то должен быть этот чертов Саврасов, не знаешь? Увидишь, скажи, чтоб срочно ко мне. Нет, ты уж лучше поищи, очень надо.

— Ишь, переквалифицировать!.. — сказала она зло, кладя трубку на рычаг. — Наложил в штаны, боится, что не раскрою. А про Ходорова и генерал спросить может, вот чего он трусит. Черта тебе лысого!

— А что ты ему сказала, если не секрет?

— То и сказала: да пошел ты!.. Не так, конечно, но в принципе… Сказала, что раскручу, если уж начала. Там явно мокрухой пахнет… «Ушел и ушел», — передразнила она и сжала накрашенные губы, отчего и без того маленький рот ее превратился в красную точку. — Ничего, кого-нибудь найдем. И не кого-нибудь, а кого следует!

— Эх, хорошо, если б и в самом деле это был твой бомж! — мечтательно произнес Сергей.

Он от души болел за коллегу, цинизм начальства еще коробил его.

— Этот Иванов-Сидоров? — Анна пожала плечами и раскрыла тоненькую папку. — Что ж, даже очень вероятно. Будем посмотреть.

Скрипнула дверь.

— Извини, Аня, что задержался, — с порога проговорил невысокий черноволосый крепыш с погонами капитана милиции. — Привет, Серега! Я ведь из Тургаевки вчера последней электричкой успел, у «козлика» нашего опять с электропроводкой что-то…

— Есть что новенькое? — быстро перебила Ларина, указывая уполномоченному уголовного розыска Виктору Саврасову на свободный стул.

— Можно считать, что да, есть… Хотя… Если посмотреть с одной стороны, то есть… А если с другой…

— Выкладывай, не тяни кота за хвост! Не томи бедную женщину!

— Есть не томить бедную девушку! — Саврасов снял фуражку и стер ладонью со лба бисеринки пота. — Значится, так… — Он щелкнул застежками обтершегося на закругленных углах дешевенького кейса и шлепнул стопкой исписанных бумажек по столу. — На сегодня ситуация у нас такая… Да, в записках-то термосных ничего интересного? Пока нет? Тогда слушай…

* * *

Капитан милиции Виктор Саврасов, старший оперуполномоченный уголовного розыска Кинельского РОВД, сделал и в самом деле немало. Старался. И потому, что халтурить, работая со следователем Лариной, было опасно: у оперов и участковых района репутацию она имела самую скверную — не только въедливая придира, но и полудурошная перестраховщица, заставлявшая даже тогда, когда все яснее ясного, трижды и четырежды перепроверять очевидные факты да еще письменно подтверждать всякое сыщицкое слово. И еще потому проявил он далеко не всегда свойственное ему усердие, что очень хотел угодить молодой женщине, на которую как неисправимый бабник имел определенные виды. Исправлять Саврасова тщетно пытались обе его бывшие жены — каждая по-своему, но одинаково безуспешно.