Покушение в Варшаве

– Спасибо, Жорж, – Лизавета Андревна положила юноше руку на плечо. – Спасибо, что вы здесь. Но теперь за этой Птицей Счастья надо в оба смотреть. Как бы чего не выкинула.

* * *

– Дочь самого Бенкендорфа! – Александер был в восторге.

– Падчерица, – угрюмо поправил Жорж.

– А нам дадут по ордену, если мы ее спасем? – не унимался Джеймс. – Ну хоть Анну, но лучше Георгия на полосатой ленточке.

– Да не пропала же она, в самом деле! – вскипел юноша.

– Еще пропадет, – успокоил его англичанин. – Глазом не успеете моргнуть, как персы утащат ее в гарем. Они же дикари, так вы думаете.

Жорж справился с желанием дать шпиону прямо в челюсть и спросил:

– А вы почему думаете иначе? Что в них видите?

Александер аж просиял.

– Наконец-то. Правильный вопрос, – он помедлил. – Я вижу многое. И вам советую начинать видеть, если вы, конечно, собираетесь задержаться на Востоке, – британец имел в виду не лично собеседника, а русских вообще. – Эти люди знают куда больше нашего, но… о вещах, которые нам даже неинтересны.

Жорж не готов был распутывать загадки полковника. Его голова кругом шла от вчерашних разговоров. После беседы с Лизаветой Андревной он пошел к Елене. Девушка сидела за пяльцами. Ее лицо выглядело расстроенным: только что говорила с сестрой. Но, увидев сводного брата, мадемуазель Бибикова просияла ему навстречу глазами-лужицами и воткнула иголку в канву.

– Что вышиваете?

– Цветок.

Разве она могла вышивать что-то другое?

– Ваша сестра задала сегодня переполох, – проговорил Жорж, не особенно понимая, что несет, лишь бы открыть рот.

– Да, – кивнула Оленка, – она боевая. – Потом, помедлив, добавила: – Мало кто понимает, как ей обидно. Из-за моего обручения я чувствую себя виноватой.

Гость вдруг понял: сестры не ссорились. Катя, должно быть, кочевряжилась, а Оленка соглашалась со всеми упреками.

– Нет! – воскликнул он. – Вы ни в чем не виноваты. Что за странная блажь? Ваш отец дал согласие, а вы… – тут он запнулся, – сами расположены выйти за князя Белосельского?

Оленка вздохнула.

– Он славный. – На ее лице не отразилось ни малейшего энтузиазма.

– Вы его любите? – настаивал Жорж, подступив к девушке совсем близко.

Та как-то растерялась. Не умела врать и потому не знала, что ответить.

– Люблю? Странный вопрос. Любовь приходит в браке. Вместе с исполнением долга. Так мама говорит.

«То-то она сама во второй раз поперек воли родных выскочила!» – в душе возмутился Жорж. Случилось, Александр Христофорович обмолвился в разговоре, что тетушка госпожи Бибиковой была очень против него.

– Если вы не любите, – рассудительно проговорил гость, – то и выходить не стоит. Хотя бы надо подумать.

Девушка почти испугалась.

– Хорошие женихи на дороге не валяются, – заученно повторила она разговоры родителей. – Пора и честь знать, я дома засиделась.

– Ничуть вы не засиделись! – возмутился Жорж, беря ее за руку и заглядывая в глаза.

– Нет-нет, – помотала головой с пушистыми кудельками Елена. – У отца еще три дочери, племянница и Катя. – Где он успеет? Нашелся хороший человек, так надо… Я свой долг понимаю.

Жоржу захотелось тряхнуть ее за плечи. Какой долг?

– Вы прежде всего обязаны слушать свое сердце. Неужели оно у вас молчит?

Оленка спрятала разгоревшееся лицо в ладонях и убежала из комнаты, рассыпчато стуча каблучками по паркету.

«Ну и что я такое говорил?» – спросил себя юноша. Разве он мог рассчитывать на успех? Или хотя бы признаться? Чтобы навсегда потерять вход в этот дом? А ведь здесь единственные люди, которых он мог назвать родней!

– Эй, Ромео, – из-за дверного косяка выглянула Катя. Ну надо же, она до сих пор не позволила горничной вытащить перья из своих волос и снять с шеи жемчуг. Слишком нравилась себе в зеркалах. – Мою сестру надо пытать каленым железом, чтобы она призналась. Такая молчунья! Но я здесь, чтобы вас ободрить. Конечно, Елена не осталась равнодушной к вашим пылким взглядам. Вот.

В ладонь Жоржа лег клочок бумаги, на котором Оленкиным почерком было написано всего два слова: «Вы правы».

* * *

Еще через день ветер вздувал флажки пожарных команд, собравшихся на Ходынском поле, чтобы продемонстрировать зевакам свои умения и посоревноваться. Основы организованного тушения пожаров заложил еще Петр Великий. Но с тех пор дело не сдвигалось с места. Простые солдаты из ближайшей воинской части прибегали на подмогу хозяевам занявшегося огнем дома. Соседи разбирали к себе ребятишек и делились ведрами да лопатами.

Нынешний государь любил во всем порядок и основательность. Владельцам домов вменили в обязанность иметь багры, топоры, ведра с острым днищем – все это содержать в исправности и на виду, вывесив на особый щит. Кроме них в каждом дворе неукоснительно должна была возвышаться куча песка.

По особому проекту, над которым император корпел как военный инженер, начали возводить каланчи, а под ними – в крыльях – конские стойла и каретные сараи для пожарных подвод. Усачи получили медные каски, сиявшие на солнце не хуже кирасирских.