Пол Маккартни. Биография

День начался в шесть утра с переклички, во время которой самый успешный автор песен в истории музыки сидел на полу, скрестив ноги, среди других заключенных и откликался на свой тюремный номер 22 ритуальным выкриком «Хай!». Затем этот владелец двух поместий и держатель обширного штата прислуги должен был убрать свой крошечный надел миниатюрным совком и веничком, выдававшимися через окошко в двери, и свернуть спальный мат.

После обхода следовал завтрак: миска супа с водорослями и луком («не самая лучшая утренняя еда, если ты привык к кукурузным хлопьям»). На обед давали соевый суп с хлебом, а на ужин — миску риса и, если везло, десерт в виде яблока или апельсина (но не банан). Фактически это был режим одиночного заключения: ему не разрешали иметь ни книг, ни письменных принадлежностей. В восемь часов вечера гасили свет.

Монотонный порядок нарушался повторными визитами в прокуратуру, которые сопровождались визгом девичьих толп на обоих концах маршрута. Девятнадцатилетняя Минако Шитега была одной из многих пикетчиц, выстаивавших часы у тюремных ворот ради, как она сама выражалась, «величайшего парня из когда-либо живших на земле». Снаружи «Будокана», где в 1966 году играли Beatles и где планировалась главная серия концертов Wings, люди собирали подписи под петицией об освобождении.

Такое испытание могло сломить и гораздо более физически крепкого человека. Спасением Пола стал его соревновательный дух, хорошо известный экс-коллегам по Beatles, помноженный на практическую сноровку бывшего собирателя бойскаутских нашивок. «Через несколько дней я превратился в Стива Маккуина в „Большом побеге“, — вспоминал он. — Заработали мой естественный инстинкт выживания и чувство юмора. [Я думал: ] „Раз так, я буду первым на ногах, когда включают свет, первым, кто уберется в камере, первым, кто идет умываться и чистить зубы“».

Точно так же его не смутило, что почти никто вокруг не знал и слова по-английски и что он сам знал по-японски только «сайонара» (до свиданья) и «коннитива» (здравствуйте). Контакт с обитателями соседних камер он устанавливал, выкрикивая названия японских брендов: «Тойота!», «Кавасаки!», «Датсун!», а также главного экспортного бренда британских сигарет: «John Player Special!» Те отвечали: «Johnnie Walker!» — названием шотландского виски, о котором больше всего мечтали, — и начало общению было положено.

Заключенные могли поговорить лишь в короткий промежуток времени по утрам, когда выкуривали положенные две сигареты в день, сидя вокруг консервной банки, в которую стряхивали пепел. Здесь Пол смог узнать лица и имена людей, скрывавшихся за тюремными номерами, например своего соседа по коридору — студента-марксиста, который тоже сидел за наркотики и немного знал английский.

Четвертую по счету камеру от него занимал огромный человек устрашающего вида, отбывавший срок за убийство, — татуированная спина выдавала в нем якудза, то есть члена японской мафии. Через переводчика он спросил Пола, за что его здесь держат, после чего показал семь отогнутых пальцев — обозначая наиболее вероятный приговор. «Нет, десять», — ответил Пол, заставив якудза расхохотаться. Позже он услышал, как якудза кричит ему из своей камеры: «„Yesterday“, пожалуйста». Просьбу явно следовало удовлетворить. Охранник рявкнул, требуя тишины, однако мер принимать не стал, ибо был одним из слушающих. Пол, инстинктивно откликаясь на запрос даже столь крохотной аудитории, спел им еще три песни.

Он стал настоящей душой компании, коротавшей минуты в сигаретном дыму вокруг банки-пепельницы, и познакомил остальных с игрой, которой Beatles привыкли скрашивать собственные периоды вынужденного затворничества, будь то в гостиничных номерах или на Эбби-роуд. Она называлась «Дотронуться до самого высокого места на стене», поскольку игравшие по очереди подпрыгивали и старались дотронуться до самого высокого места на стене. Пол, заметно превосходивший ростом своих невысоких соперников, обычно выигрывал.

Со временем суровый режим несколько смягчился: его просьбы о гитаре встречали неизменный отказ, однако членам его окружения разрешили передавать чистую одежду, горячую пищу и одеяла. Его страх перед изнасилованием прошел настолько, что, когда ему предложили помыться в отдельном помещении, он предпочел общую душевую. Там он устроил коллективную спевку с исполнением любимых его отцом ретро-стандартов, включая «When the Red Red Robin Comes Bob-Bob-Bobbin’ Along».