Поле Куликово (СИ)

В такое чернолесье угодили под вечер. Косые, редкие лучи солнца висели в лесных испарениях, вокруг горбатились колоды, рогатился обросший мхами бурелом, и не было пути ни вправо, ни влево, только вперёд уводила тропа, суживаясь и ныряя в заросли ольхи, калины и черемухи. Кони похрапывали, взванивали удилами, косясь в темноту подлеска - обиталище медведей, росомах, волков и рысей; там изредка мелькали тени, потрескивал сучок под лапой, иногда топотали не то вепри, не то олени. Наконец лосиная тропа вывела всадников в прибрежное красноборье. Сосны стояли сплошными рядами. Там-то и повстречали лесовика. В другое время Васька оробел бы, теперь же бесстрашно направлял встревоженного коня вперёд, приближаясь к лесному хозяину. В лыковом длинном зипуне и высоких лаптях, с суковатой палкой в корявой руке, весь седой, он смотрел из-за дерева на русских воинов зелёными глазами. За его спиной дымилось зелёное озеро с заросшими берегами, в камышах и на плёсе кто-то взбулькивал, слышались речи то ли птиц, то ли людей. Лошади, наконец, упёрлись, захрапели, сакмагоны забормотали молитвы, но Васька крикнул:

-Здорово, дедушка-леший!

На озере произошёл переполох, что-то заплескало, прошумело белыми крыльями, и стало тихо.

-Здорово, коли не шутишь, добрый молодец! - долетело из-за дерева. - На кого исполчились, витязи отважные?

-Да всё на них, на ордынцев. Снова идут на Русь силой несметной - жечь, убивать, брать полоны.

-Вижу и за тобой силу великую - не робей, смело встречай ворога.

-Благодарствую на добром слове, батюшка-леший. Да и ты бы нынче помог Руси. Коли что - затвори леса, завяжи узлами дороги, зарасти их терном, расплесни озёра и реки на путях вражеских, загони поганых в трясины, одурмань травами сонными, от коих нет пробуждения.

Воины содрогнулись от просьбы начальника, ибо знали, что нельзя ни о чём просить потусторонние силы - скорее накличешь беду. Колдунам, загубившим свою душу, - тем уж всё равно... Зелёные глаза будто пригасли в наступающих сумерках и вновь засветились.

-Не наше дело вступать с человеком в спор. Силы лесные - добрые, куда им против злой человеческой воли? От козней врага люди должны беречь свой край, мы же от иных напастей бережём его. Бейтесь за Родину бесстрашно и крепко, а мы своё дело знаем. Пока стоят русские леса, и Руси стоять.

Васька поклонился лесовику.

-И за то благодарствуем, леший-батюшка. Дай дорогу нашим коням да побереги от напасти в своих владениях.

-В своих поберегу. Позвал бы вас нынче в мои хоромы почивать, угостил бы на славу, да боюсь: околдуют вас непослушницы мои, дочери лесные... - Цепенея от сладкой жути, воины видели, как хороводятся за деревьями, над озером, светлые тени. - Околдуют, и забудете вы о деле великом, коего ждёт от вас родная земля. Вот побьёте ворога - милости прошу: прямо ко мне и приведут вас русские леса. Тогда и погостите, пока чары не кончатся... Тебя-то и ныне позвал бы - знак любви на лице твоём вижу, и не страшны тебе чары лесных дев, - да за воев твоих боюсь... Ты же - как в броне ныне от чар. Одного лишь человеческая любовь превозмочь не в силах - другой любви человеческой, более сильной, что вырастает на месте запретном, сквозь стены ломится, аки трава, взошедшая под камнем. Но уж коли к тебе беда постучится - возьми вот это.

Дед протянул руку, и в ладони Тупика оказалась травка, источающая аромат сосняков и ромашковых полян.

-Постой, о какой беде речь ведёшь?..

Но пусто было за соснами, лишь туман стлался над берегом озера, да расходились круги по светло-зелёной воде. Воины словно пробудились, иные даже глаза протёрли.

-Померещилось, што ль? - спросил Копыто.

-Может, - отозвался Тупик, разглядывая стебелёк на ладони. Казалось, он сорвал его недавно на одной из лесных полян, но происшедшее стояло перед глазами, - правда, с каждым мгновением уходя вдаль. Поколебавшись, сунул травку в кожаный кошель на поясе, тронул коня и тот пошёл. Лес открывался чистый, буреломы и заросли отступили, табунок косуль отбежал с пути и следил за всадниками.

Шурка Беда предложил добыть одну на жаркое, но Тупик запретил охоту - в отряде имелась провизия.

К ночи достигли опушки. Стреножили коней, выставили охрану, устроили привал. Огня не разводили, кашу с мясом они сварили днём на привале и везли в котле. Служба в сторожевых отрядах научила порубежников варить пищу только днём, никогда не разводить костров, не устраивать ночлегов и днёвок в одном месте. Постоянные перемещения воинской сторожи были лучшим средством от внезапных нападений. Вблизи Дикого Поля на всякий отдельный огонёк в ночи могла приползти любая нечисть. И хотя до Поля ещё не близко, отряд соблюдал все военные законы, чтобы они врастали в кровь воинов. Горе - разведчику в краю извечных войн и набегов, если он хоть на час пренебрегал маскировкой, забывал путать следы и время от времени пропадать с глаз даже среди ровного поля... Когда улеглись на потниках, Шурка вздохнул:

-Жаль, дед-лесовик не понадеялся на нас, кроме десятского. Больно поглядеть охота, какие они, русалки лесные.