Поле Куликово (СИ)

Шпионы несли Мамаю вести о войске русских князей, прежде всего московском. Полк Дмитрия постоянно растёт, хорошо вооружён, московиты кое-что переняли от степняков и от западных рыцарей, но сохраняют своё лицо и свою тактику боя. Опорой их боевого порядка остаётся пешая рать - часто спешенная конница, - и, не разбив её, нельзя опрокинуть русское войско в полевом сражении. А разбить лёгкой конницей многочисленную пехоту русов почти невозможно - Москва может выставить не тысячи воинов, как бывало прежде, а десятки тысяч. Это - стена! Тут нужна либо тяжёлая конница, либо та же пехота. Мамай не случайно купил генуэзских наёмников. Конечно, это - не русы, но сильнее пехоты в западных странах нет, там берут в неё разную челядь, слуг и крепостных, для необходимых войсковых работ и обслуживания конных рыцарей. Там, как и в Орде, пехоту ни во что не ставят, однако с ней теперь приходится считаться: русские пешие рати не единожды громили рыцарскую конницу и начали бить ордынскую. Вожа... Каким образом там, вместе с конными воинами, оказались русские пешцы, для Мамая и теперь - тайна. Он уж подумывал: не держит ли Дмитрий своих ратников вблизи московских границ? - но соглядатаи этого не подтверждали. Бегич собирался быстро, шёл стремительно и скрытно, а Дмитрий встретил его на Рязанской земле... Значит, пешую русскую рать надо ждать всегда, и то, что две первые тысячи "Крыла ворона", считавшегося лёгким туменом, можно отнести к разряду тяжёлой конницы, способной прорывать пеший строй, порадовало Мамая. Наёмники - хорошо, рязанская рать - ещё лучше, немало пешцев приведёт Ягайло, но плох - полководец, если он, учитывая свои силы до самого малого отряда союзников и вассалов, не сможет в случае особой нужды обойтись без союзников и вассалов.

Мамай, разумеется, не склонен обходиться в войне с Москвой лишь своими туменами. Иное дело, что эти тумены должны быть грозны. Если Дмитрий соберёт большое войско и выведет его в поле, союзников, вассалов и наёмников Мамай бросит на русские копья. Пусть они скуют рать Москвы; ордынская конница в это время обрушится на страну, разграбит и выжжет её, разрушит города. Если даже союзники Мамая будут разбиты, Дмитрий останется с утомлённым, деморализованным войском посреди опустошённой страны и поднимет руки. Так полководцы Орды в прошлом не раз одолевали врагов, даже более сильных...

Трубы пропели "Внимание и повиновение!", Мамай привстал на стременах, отсалютовал войску жезлом.

-Слушайте, мои храбрые богатуры! Ваша тысяча отогрела моё сердце, тоскующее о новой военной славе Золотой Орды. Я знаю: в бою вы будете так же хороши, как на смотре. Одному из вас я присвоил звание "храбрый", другого взял в мою тысячу сменной гвардии. Вашему начальнику тысячи я присваиваю звание Темир-бек (Железный князь)...

Тысячник соскочил с коня и простёрся на земле: Мамай получил ещё одного сильного наяна, преданного ему душой и телом.

-...Я не мог испытать достоинства каждого воина, но вас знают ваши начальники. Повелеваю Темир-беку присвоить десяти лучшим звание "богатур", двадцати - звание "храбрый". Я также повелеваю выдать каждому сотнику серебром цену двадцати лошадей, каждому десятнику - цену пяти лошадей, простым воинам я увеличиваю жалованье на две цены лошади, и эту прибавку велю выдать тут же!..

Даже поднятая рука Мамая не скоро заглушила крики, прославляющие повелителя. Слушая эти крики с горящими глазами, Мамай наполнялся предощущением побед. Теперь отборная тысяча в тумене куплена им с потрохами, она станет на него молиться, особенно же потому, что ей станут завидовать и ненавидеть её. Однако и в воинском деле по ней станут равняться.

-Я знаю: эти награды вы вернёте мне военной добычей, которой достанет на весь ордынский народ. Готовьтесь к битвам!