Поле Куликово (СИ)

Проводив владыку, Дмитрий постоял на крылечке терема, потом, сопровождаемый дворским, обошёл конюшни, отдыхая душой при виде отборных скакунов, заглянул к сокольникам - близилась пора весенней охоты. На соседнем подворье князя Серпуховского шла суета - Владимир готовился к отъезду в Серпухов, где затеял строительство новой крепости. Увидев брата, тот подошёл к оградке, разделяющей усадьбы.

-Княгиню с собой берёшь? - спросил Дмитрий.

-В Полоцк сбирается - по матери и братьям соскучилась. Да и в тереме работы начинаются. Я ж вызвал из Новгорода Феофана. Он мне распишет наново терем и церковку.

-Слышал о том. Глянется - и к себе позову... Ты вот што, Володимер, устроишь работы - не засиживайся там. Тревожно.

-И тебя, государь, слухи одолели? - Глаза Серпуховского похолодели. - Я бы этих шептунов...

-Не безгрешны и мы, Володимер. Лили ведь и христианскую кровь. У великих князей - и грехи великие.

-Крамольничью кровь лили мы в Твери и на Рязани. То - святое дело. И ныне вороги подкупают смутьянов, штоб всякое знамение против нас оборачивали. Те-то, первые страннички, небось, от владений князя Юрия приползли. Да сей латинский доброхот за заморские штаны продаст и тебя, и свой удел, и всю Русскую землю.

-Што ты привязался к его заморскому кафтану? Пусть хоть магометанином наряжается - дела б по-нашему правил.

-Дела! Небось, уж с Ягайлой и Михаилом Тверским стакнулся, и клепают против тебя, льют воду на мельницу Орды.

-Будет о сём! Помни, чего я тебя прошу - не засиживайся. Наш стол - здесь, а там и умного боярина - довольно.

Глядя в спину удаляющегося брата, Дмитрий усмехнулся: и затылок-то у него сердитый. Всё ещё злится, что Белозёрский удел великий князь передал Юрию, а в Тарусский выморочный удел посадил особого наместника, отдав Серпуховскому лишь несколько порубежных деревенек, из-за которых издавна спорили с Рязанью. Но и с Олегом считаться надо, а владения Серпуховского и без того обширны, да треть Москвы - за ним... С Еленой потолковать бы - есть у Дмитрия, что передать Андрею Полоцкому. Смутно - в Литве. Брат Ольгерда Кейстут, славный победами над крестоносным войском тевтонов, согнал с виленского стола Ягайлу, но из-за вспыхнувшей войны с черниговским князем потерпел поражение от своих противников, позвавших на помощь крестоносцев, был захвачен и умерщвлён в темнице по приказу Ягайлы. Тот снова воцарился в Литве. У Ягайлы с Дмитрием не было дружбы. И Михаил Тверской, похоже, что-то затевает. В Москву за целый год не прислал даже единой вести, зато помирился с новгородцами, с которыми прежде враждовал из-за Торжка, завёл шашни с сыновьями суздальско-нижегородского князя. Не уж то и впрямь Юрий Белозёрский - заодно с ними? Владимир перегибает, но у него - нюх на такие дела. Иной раз бывает ощущение, словно невидимая рука развинчивает на Руси налаженное, подбирается к московскому горлу. Не ханская ли? Но Тохтамыш - смирен, слышно, затевает большую охоту. Осенью надо вновь собрать князей...

Раннее тепло и обильные воды сулили урожайное лето. Даже и это тревожило князя: урожайные годы родят и беды - то половодье потопит, то ураган снесёт деревни, то пожары начнут гулять по княжеству, то враг набежит. Как воды сойдут и подсохнет в степи, надо послать сторожи на порубежья. Жаль, нет Хасана в Городце-Мещерском: ушёл с отрядом прошлым летом - будто в воду канул. Тупика бы в Дикое Поле отправить, да в Новгороде потребуется. Придётся - Олексу. Вчера говорил великий князь с Иваном Копыто. Вот тоже готовый воинский начальник, лучший из сакмагонов, но старые раны одолели. Уезжает Иван в Звонцы, чтобы занять место погибшего Таршилы. Когда уходят из полка старики - ладно, а тут - сорокалетний мужик. Может, поправится - деревенский воздух да тишина исцеляют лучше бальзамов. Тесно строятся города, душно - в них от многолюдья, от навоза и гнили - летом, от печного дыма - зимой. Оттого болезни в городах прилипчивее к людям.

На крылечке терема появился митрополит в сопровождении игумена Фёдора и незнакомого монаха. Опять у княгини был, подумал Дмитрий. Ваську с Юркой, небось, обихаживал. Так и лезет в души к наследникам, а не окоротишь: семья церковью освящается и волен священник вникать в дела жены и мужа.

На охоту бы, да распутье. Однако охоте есть замена.

-Дворский!.. Тот купец, што стерлядок прислал, он, небось, - изрядный рыбалка?

-Адам-то? Лучше и не надо, государь.

-Ты, дворский, отряди два десятка дружинников да за тем купцом пошли, пущай он свою ватагу собьёт. Пойдём по разливам, надо пополнить рыбный запас. Сей же час и посылай.