Поле Куликово (СИ)

-Народ московский! Ты сказал свою волю! - крикнул Рублёв. - Теперь выбирай себе воеводу и иных начальных. Наше дело кончено. - Он пошёл на край помоста, за ним тронулись другие, но их остановили голоса:

-Стой, Данило! Веди наше вече и дальше - любо нам, как говоришь ты с народом!

-Все оставайтеся - все выборные!

Прежде чем кричать воеводу, Рублёв предложил послать в детинец за оставшимися боярами и боярскими детьми. Может, среди них найдётся достойный человек, искусный в осадных делах? Отрядили Адама-суконника, носившего, как и некоторые другие старшины, чин сотского ополчения. Сопровождаемый толпой, Адам направился к Фроловской башне и лишь на крепостном мосту обнаружил, что затвор ворот опущен. Заметив бородатые лица среди каменных зубцов башенного прясла, он потребовал начальника.

-Ча горланитя под стеной? - Жёлтый кафтан Баклана явился между зубцами. - Аль чево забыли в детинце?

За рвом притихла толпа, слушая переговоры.

-Я - сотский ополчения, послан от московского веча. Велено всех бояр, оставшихся в городе, призвать на вече.

-Велено - надо ж! Ты што, в Новагороде аль во Пскове? Да и тамо, чай, не всякого в княжеской детинец пустют. Вы, небось, хотите дома боярски да купецки пограбить, медов да вин попить из княжьих подвалов? Проваливайте поздорову!

-Ты, Баклан, не узнаёшь меня?

-Вас, гуляев, рази всех упомнишь?

Адама охватил гнев.

-Ты што, вор, хошь целеньким выдать Кремль с княгиней и княжатами в руки хана? И тем шкуру свою спасти? Волей московского народа велю: отвори ворота!

-А этого хошь? - Баклан показал кукиш. - Может, на щит нас возьмёшь со своими грабёжниками? Не советую! Пополудни, как съедут все лучшие люди, заходите и грабьте, а теперь убирайтеся!

-Зря ты с ним лаешься, Адам, он и боярина Олексу нынче впускать не хотел. Лестницы надобно.

-Поди-ка, там доворовывают чужое добро, шкуродёры морозовские!

-Живоглоты!

-Ча выпятился, хомяк мордатый?

Баклан завизжал. Посадский угодил в больное место: стремянный беглого воеводы не выносил своего второго прозвища Хомяк, данного ему за жадность и склонность к обжорству - свойства, редко соединяющиеся в одном человеке. Адам тоже подозревал, что Баклан никого не пускает в детинец, чтобы не помешали его молодцам прибирать к рукам самое ценное в опустевших домах бояр и гостей.

-Тащите лестницы!

-Погоди, Адам! - На прясле появился пушкарь Вавила. - Ворота сейчас отопрут.

-Я те отопру! - накинулся Баклан на пушкаря. - Я те живо кишки-то выпущу, смердячья харя.

Но уже сдвинулся клин в проёме башни, поскрипывая, пополз вверх. Толпа ринулась в образовавшийся просвет и ворвалась в башню. Ополченцы кинулись в отворённую боковую дверь стрельны, к лестнице, ведущей на стену, чтобы посчитаться с Бакланом. Посадский люд повалил в крепость...

Шестьдесят добрых мечей разгонят и тысячу сброда, но всё же в груди Олексы захолонуло: в подваливающей толпе блистали панцири и кольчуги. Не уж то гуляям и лесным ватажникам, набившимся в город за последние дни, удалось вовлечь и ополченцев в грабёжное дело? Оставив Красного с дружинниками, он кинулся к знакомому детинушке.

-Адам! Ты на кого это исполчился?

-Олекса Дмитрич! - Суконник остановился, раскинул руки. - Слава Спасителю - уж и не чаял тебя застать. Не тати - мы, Олексаша: народным вече посланы звать остатних бояр на Фроловскую площадь. Прости за шум - стража не пускала.

-Фу, дьяволы! - Олекса снял шлем, вытер потный лоб и осмотрел толпу. - Опять этот пузатый хомяк намутил. Вече, говоришь? И, слава Богу, што догадались.

-Народ сказал свою волю: Москву не отдавать хану, стоять на стенах до последнего. Да нет у нас воеводы. Может, ты возьмёшь булаву али боярин Володимир?

-Вот те раз - из грязи да в князи! Так, брат, большое дело не делается. Послали тебя звать бояр - так и зови, кого найдёшь. Это ж надо - вече на Москве!

Ополченцы рассыпались по Кремлю. Нашли неполный десяток людей боярского звания и боярских детей, но все - народишко мелкий, малоименитый, воинской славой не меченный. Да и то ладно - будет с кем думу держать новому воеводе. Богатых гостей - ни одного: торговый человек - оборотистый, подлый, чутьистый. Он первым бежит от беды, молчком и тайком.

Торжественным конвоем вели хмурых людей через толпу к помосту. Седобородый худой мужичонка дивился:

-От люди! Их в начальные зовут, они же будто во полон плетутся. Кабы меня эдак - под белы руки да в воеводы!

-Ты их заимей, белы-то руки!

-Руки ладно. В голове твоей свистит, Сверчок.

-На полатях научись ишшо воеводствовать. И как тя баба на вече-то пустила?

-Баба, она - сила! Вон Боброк, на што молодец, а говорят, у нево дома свой воевода в юбке.

-Говорят - кур доят. Да и жёнка у Боброка, небось, иным не чета - сестра государя.

-Вон бы кого в воеводы - Олексу Дмитрича!

Олекса во главе своих разведчиков пробирался верхом через толпу, заполонившую уже всю площадь. У его стремени шёл Адам, о чём-то рассказывая.

-Верно: кричим Олексу!

-Олексу - воеводой!..

Несколько пропитых голосов грянули хором в середине толпы: