Поле Куликово (СИ)

-Жирошку - воеводой!

-Жирошку! - долетело в ответ от церковной паперти. - Всех удалея - Жирошка!

-В чужих лабазах он - удалец! Олексу-у!..

Бронник Рублёв, поднявшись на помост вместе с приведёнными, хотел говорить, но ему не дали.

-Олексу - воеводой! - уже многие десятки голосов кричали возле помоста имя сотского, и это имя стала подхватывать толпа. - Олексу!..

-Жирошку, боярского сына! - закричали разом хриплые голоса.

-К чёрту вора! Он детинец разворует и пропьёт! Олексу!..

-Олексу воеводой!..

Сидящий верхом Олекса наклонился к Адаму:

-Твои кричат? Ты постарался?

-Помилуй Бог, Олекса Дмитрич! - Адам улыбался. - Я лишь угадал, кто нам нужен.

Олекса приподнялся на стременах, снял шлем, стал кланяться на четыре стороны. Площадь затихла.

-Благодарю вас, люди московские, за честь. Надо бы теперь спешить к государю, но, видно, Бог судил мне завернуть в Москву - так и быть: остаюсь с вами! - Крики одобрения оглушили площадь, глаза Олексы схватило слезой. - Останусь с вами, но великой чести не приму. Хотел бы, а не могу, православные. Дайте мне сотню ратников, две сотни, три, даже пять - управлюсь. Честью воинской и Богом клянусь: где бы ни поставили меня на стене - там ни один ворог на неё не ступит. А найдутся охотники из ворот выйти да трепануть Орду налётом - с радостью поведу их. И волком завоет у меня свора хана!

-У Олексы завоет, ребята!

-Вот это - боярин, не те курицы! И чего упирается?

-Сотским останусь с вами, люди московские, а на воеводство хватки нет у меня. Воеводе осадному не рубиться надо, ему думать - как оборужить войско и крепость, устроить, накормить, обогреть тысячи сидельцев, да не одних ратников - и жёнок, и стариков, и ребят малых тоже. Воевода - всему хозяйству голова. Бояре тут есть, выборные тоже - они помогут ему управляться. Я же готов воинские заботы взять на себя.

-Кого сам-то хочешь?

-Кто люб тебе - укажи!

Отошедшие от испуга люди на помосте, захваченные настроением толпы, стали подбочениваться, выпячивать груди, каждый норовил выступить вперёд, но помост был маловат, кого-то столкнули. Толпа закачалась от хохота. Олекса выждал тишину.

-Я одного человека среди вас знаю. Мог бы он, как иные богатенькие, давно уйти из Москвы. Ан, нет, даже семьи не отослал - остался судьбу делить со всеми.

-Да кто ж он, назови?

-Вот он, у мово стремени стоит да помалкивает.

-Адам-суконник! - закричал Рублёв, наклоняясь, протягивая Адаму руку. Тот попятился в толпу, но ополченцы подхватили его, поставили на помост. Бояре откачнулись, сторонясь Адама.

-Адам - воевода! - загремели голоса.

-Пусти! Расступись!.. - К помосту пробивался человек в бобровой шапке, вывалянной в глине, с оторванным воротом, с лицом в набухших синяках. Он взлез на доски, стал рядом со смущённым Адамом.

-Эй, да то ж, никак, боярин Томило!

-Томило-Томило, иде тебя давило?

Послышался смех, но смолк - Томила был известным человеком, да и вид его многих смутил.

-Дурачьё! - Боярин топнул, затряс воздетыми руками. - Безумцы окаянные, кого слухаете? Нет князей, нет воеводы, лучшие люди съехали - на кого надеетеся? Нашли себе воеводу - суконника! Ха!

Толпа заволновалась, зароптала, помост качнулся.

-Не стращайте! Уж били меня за правду, а я скажу. Жалко мне вас, дураков обманутых. Ваши новые пастыри славы себе ищут, места боярского, готовы они вас в жертву принести аки баранов. Говорю вам: без доброго воеводы, без умелых воев нельзя Кремль боронить. Его стены - крепки, да нет таких стен, кои удержали бы Орду. Знаете ли вы, сколько надобно стрел, копий, смолы, ядер да тюфяков и пороков, штобы месяц удерживать этакую крепостищу? А сколько всяких иных припасов? Морозов - вор, он не готовил город к осаде, он свои пожитки тайком отправлял. Вам и дня не выстоять на стенах под стрелами Орды. Побьют вас, порежут, а ваших жёнок и чад полонят. Этого вы хотите? Да уж лучше растащите остатнее и разбегайтеся по лесам, а кто может - ступайте вослед князьям, станьте в войско. Ты же! - Боярин оборотился к Олексе. - Ты, сотский, известный не слух, за то и бит был, и разжалован. Ныне же, ради славы, пустой надеждой прельщаешь народ, толкаешь на погибель - за то не пред земным, но пред Небесным Судьёй ответишь. - Томила пошёл на Адама, тряся растрёпанной бородкой. - Прочь, сатана! Прочь все вы, смутьяны, тати нечистые - сгиньте с глаз!

Адам отступал перед рассвирепевшим боярином, но Олекса уже надвинулся конём на помост, ухватил Томилу за отворот кафтана, повернул к себе и ударом железной перчатки сбросил в толпу - только ахнул боярин.

-Ты чего это, Адам? Тебя народ воеводой крикнул, ты же пятишься перед псом побитым, изменником государевым!

-Да... по привычке, Олекса Дмитрич. - Адам покосился в сторону бояр. - Небось, не век воеводой-то хожу.

Толпа засмеялась. Адам огладил пояс, покашлял и заговорил:

-Воеводой крикнули - ладно. Власть давайте. Штоб мог неслухов казнить по моей воле, а усердных - жаловать. Без того не будет воеводства.

-Владей нами, казни и милуй!

-Бронная сотня - с тобой, воевода! - Рублёв встал рядом с Адамом, и выборные полезли на помост.

-Кузнецкая с тобой, Адам!