Полет дикого гуся. Изыскания в области мифологии

Поэтому вполне возможно, что все те элементы, которые произвели на нас впечатление знакомых в мифологии сиу, на самом деле являются составными частями того же великого мифологического комплекса земледельческих цивилизаций, от которых происходит наше собственное мифологическое наследие, и что, следовательно, они не представляют собой ни случайную культурную конвергенцию, ни какую-либо общую архетипологию человеческой психики, но архетипологию только высших, основанных на сельском хозяйстве цивилизаций, которые, как мы знаем из данных археологических раскопок Ближнего Востока, зародились в прото– и ранненеолитических городах и деревнях этой территории ок. 9000 лет до н. э, и достигли своего первого расцвета в ранних городах месопотамского Шумера, около 3500–2500 гг. до н. э.

Палеолитические корни

Впрочем, завораживающая атмосфера легенды старого Черного Лося сильно отличается от мифов земледельческих культур, будь то Старого или Нового Света. Она определенно отсылает к охотничьему народу и по духу и тону напоминает легенду племени черноногих о происхождении танца бизонов³⁷. Суть всех этих легенд заключается в том, что между животными, на которых охотятся, и человеческими общинами, выживание которых зависит от приношения этих животных себя в жертву, существует соглашение, установленное и постоянное подтверждаемое в определенных обрядах, которые включают использование определенных фетишей. И обряды, и священные предметы были переданы людям много лет назад самими животными, чтобы гарантировать, что после их убийства их жизнь будет возвращена матери-источнику для возрождения. И когда эти обряды были проведены, и тайна устройства природы была утверждена, люди были обеспечены продовольствием.

Среди охотничьих племен равнин бизонов легенды такого типа бесчисленны, и во многом они сильно отличаются от соответствующих мифов тропических народов. Обряды, о происхождении которых они повествуют, в большинстве своем не относятся к далекой эпохе мифологических предков, но, как считается, возникли из исторических встреч реальных человеческих существ с матерями-животными или животными-духовидцами (в чем мы убедились на примере легенды сиу Черного Лося о священной трубке). Так что даже в такой легенде, как легенда о происхождении маиса у оджибве (типичный тропический миф о посадке был заимствован охотничьим народом вместе с самим растением), божественное существо, разрубленное и похороненное, представлено не как божество мифологической эпохи, а как видение, явившееся одаренному юноше в момент его полового созревания. Отсюда и избранное Лонгфелло название для его варианта этого эпизода – «Пост Гайаваты».

Сиу и черноногие были врагами и принадлежали к совершенно разным этническим группам. Черноногие были алгонкинами с лесистого севера, любителями снегоступов и саней, тогда как сиу, как мы уже выяснили, были выходцами с юга. Однако в легендах о равнинах бизонов, которые им (как и большинству их соседей) были в новинку, присутствует общая мифологическая основа. Откуда такая основа могла взяться, причем она была общей и для других племен, таких как пайюты, киова, пауни, команчи и др. Никто из них до переселения туда о бизонах ничего не знал!

В настоящее время существует множество доказательств того, что в символических преданиях североамериканских равнин бизонов до конца XIX века и даже в веке XX сохранилась мощная поздняя формация подлинно палеолитических культурных форм. Существует разновидность североамериканского каменного наконечника копья, называемая «острие из Кловиса», которая датируется примерно 35 000 г. до н. э.³⁸ Ряд образцов был найден при раскопках мамонта. Так, в двадцати пяти километрах к северо-востоку от Барстоу, в пустыне Мохаве, Калифорния, было обнаружено около двухсот кремниевых сколов и лезвий. По данным радиоуглеродного анализа они датируются около 40 000 г. до н. э.³⁹ Первый образец другого очень древнего типа каменного наконечника, «острие из Фолсома», был найден среди костей вымершего вида бизона: его возраст – не позднее 8000 г. до н. э. Но это даты, приблизительно соответствующие диапазону великих палеолитических гротов Южной Франции и Северной Испании – Альтамиры, Ласко и т. д., – которые теперь отнесены к промежутку примерно в двадцать тысяч лет, от ок. 30 000 до ок. 10 000 г. до н. э.