Полет к солнцу (СИ)

Директор велел Горацию и Лэму отправляться к профессору Кею, а Альбусу приказал задержаться. Тот спокойно созерцал стрельчатое окно, сквозь которое пробивался слабый свет облачного дня: что сейчас скажут, было все равно.

Директор выпрямился, заведя руки за спину, и смерил Альбуса полным презрения взглядом.

— Я не стал сообщать родителям мисс Фарли о результатах… хм… медицинского освидетельствования ее тела. Школе не нужен лишний скандал.

Он как будто ожидал, что Альбус скажет, но тот не шелохнулся, даже не повернул головы.

— Я также, — более раздельно и выразительно произнес директор, — отменил назначенные вам и вполне вами заслуженные розги. Применять к вам их сейчас было бы милосердием, а вы милосердия не заслужили.

Юноша усмехнулся.

— Могу я идти, сэр?

Блэк в омерзение дернул плечами.

— Можете, можете. Бесчувственный мальчишка. Видимо, смерть мисс Фарли — вовсе не трагедия для вас. Что подтверждает версию, выдвинутую учениками Слизерина: вы охотились за ее приданым.

Альбус решил воспользоваться разрешением Блэка и вышел немедленно.

Однако его будто сговорились не оставлять в покое. Не успел Альбус покинуть директорскую башню, как его догнал Толстый Монах. Круглое лицо призрака выражало печаль и сочувствие.

— Простите, — грустно попросил Монах, подлетая ближе. — Тогда, на башне — я знаю, вы были счастливы. Но я понимал, чем все это может закончиться, и пытался предотвратить самые тяжелые последствия.

Альбус пожал плечами. Он недоумевал про себя, почему люди — что живые, что мертвые — не понимают, когда человеку ничего не надо говорить: обвинение и сострадание противны одинаково. Он еще мог принять неловкие искренние слова, которые говорили ему друзья, но вот такое выверенное и пристойное сочувствие злило больше, чем попытки директора задеть.

Монах, истолковав его молчание по-своему, продолжал:

— Теперь случилось то, что случилось. Вам надо перетерпеть и извлечь урок…

— Где она, святой отец? — прервал его Альбус резко: ему вновь показалось, что Камилла кружится где-то над полями, в промозглом воздухе, и ни о чем другом он подумать не мог. — Вы ведь должны верить, что она попадет в ад, хотя и так мучилась при жизни, правда? По-вашему, она в аду?

— Я не могу этого знать, — вздохнул Монах просто. — Я никогда не был за чертой, сын мой.

Он хотел добавить еще что-то, но Альбус знаком попросил его молчать.

…Профессор Кей ожидал его вместе с Горацием и Лэмом, а также, к удивлению Альбуса, — с профессором Корнфутом и Галатеей Меррифот.

— Не думайте, что мы сделаем всю работу за вас, — усмехнулся Кей, по-прежнему избегая смотреть Альбусу в глаза. — Я пригласил моих уважаемых коллег лишь для первоначальной консультации…

— И обсуждений, конечно! — поспешил вставить Корнфут; Меррифот едва сдержала смешок. Кей невозмутимо продолжал:

— Наша тема — превращение веществ под влиянием философского камня. Рассматривать мы ее будем с трех ракурсов: мистер Слагхорн отвечает за химические формулы…

Гораций слегка поклонился.

— Мистер Принц — за нумерологическое обоснование и влияние планет…

Лэм радостно кивнул и подмигнул потиравшему руки Корнфуту.

— А вы, мистер Дамблдор — за описание процесса превращения как такового. Выведение его общих принципов. Вас проконсультирует профессор Меррифот, а я займусь мистером Слагхорном.

Альбус удивился про себя, что Горация готовит к конференции не Розье, но возражать не стал. Профессор Меррифот обговорила с ним детали сухо и тезисно — так, что общее направление исследований сразу стало ему понятно.

А дальше началась работа. От занятий участников конференции никто не освобождал, но Альбус делал теперь все на переменах, «на коленке», а оставшееся время просиживал в библиотеке, обложившись учебниками или просто думая сам. Бывало, они с Лэмом и Горацием усаживались в пустом классе втроем и по несколько часов сверяли результаты, к которым пришли.

— Вещество видоизменяется, — размышлял Альбус. — Мельчайшие частицы, его составляющие, под влиянием определенных процессов…

— В основном излучения иных небесных тел, — добавлял Лэмми.

— Вот именно. Так вот, они трансформируются…

— Это понятно, — тяжело вздыхал Гораций. — Но формула, Альбус? По какой формуле они это делают? Мне кажется, у меня голова сейчас взорвется…

Девочки и Элфиас приносили им булочки и шоколад. Викки однажды помассировала Горацию виски, он сначала выворачивался, потом замурлыкал от удовольствия. Айла просто расчесала Лэму волосы — он заверил, что этого вполне достаточно. Элфиас поторопился уйти. Альбус махнул рукой, потер виски сам и зевнул: кофе и булочки помогали от усталости куда лучше, чем массаж.